"Павел Архипович Загребельный. Изгнание из рая ("Львиное сердце" #2)" - читать интересную книгу автора

не просто в степь, а на Шпили, так что телега, на которой спал Беззаботный,
была видна отовсюду! Под Шпилями же собралось довольно веселое товарищество,
чтобы проследить, как проснется Петро и что он будет делать.
Петро спал долго и сладко. Жаворонки пели над ним - только убаюкивали
еще сильнее. Солнце припекало - он только разомлевал. Но подал голос
желудок, Петро прислушался к его голодному зову, еще малость полежал с
закрытыми глазами, а потом наконец проснулся окончательно. Взглянул вверх -
не потолок его хаты, а небо. Взглянул вокруг - неподвижный, как сон,
простор. Пошарил за поясом - топор торчал там, но рубить не хотелось. Да и
не просто не хотелось, а противно было от самого воспоминания о рубке. Петро
сел на телеге, протер глаза, потянулся, почесал грудь, потом выдернул топор
из-за пояса, размахнулся и швырнул как можно дальше от себя. Выбросил топор
и засмеялся. Потянулся с еще большим удовольствием и засмеялся еще громче.
Соскочил с телеги, походил немного, вроде бы даже затанцевал, потом
захохотал во всю мощь:
- Го-го-го! Га-га-га!
А снизу, от подножья Шпилей, вторили ему обрадовавшиеся веселоярцы:
- О-хо-хо! Ох-хо-хо!
Так у Петра Беззаботного наступил катарсис, то есть очищение и
высвобождение от козоэпопеи, но, к огромному сожалению, этот катарсис не
задел дядьку Вновьизбрать по той простой причине, что он, как известно,
решил уйти на заслуженный отдых, передав свой пост Грише Левенцу.
Вот так оно и бывает: одного машина с ног до головы грязью заляпает, а
он отряхнется - и ничего, на другого же эта грязь только полетит и не
достанет до него, а он обидится так, что и не утешишь. Взрослые тоже бывают
как дети. Им часто бывает жаль себя. И хочется плакать.


СО СВОЕЙ СВИНЬЕЙ В РАЙ

Секретарем сельсовета с очень давних времен, таких давних, что их и
установить невозможно, работала Ганна Афанасьевна. Рыжеватая, пышная,
веснушчатая, добрая и мудрая, как и дядька Вновьизбрать. Возраст? Женская
половина Веселоярска делилась на три возрастные категории: девчата, тетки,
бабушки. Девчата - это то, что шло за детьми, которые пола не имеют и
относятся к существам безгрешным (то есть: без грошей и без грехов). Тетки -
состояние переходное, изменчивое и... сварливое. Определяется не столько
возрастом, сколько общественным статусом. Бабушки - это своеобразный
рыцарский орден, в который посвящаются либо добровольно, либо усилиями
молодых писателей, для которых село - сплошные бабушки.
Если бы Ганна Афанасьевна была просто себе жительницей села,
колхозницей, обыкновенной труженицей, то, учитывая ее возраст (хотя и
неопределенный, но еще и не очень высокий!), ее звали бы просто: "Тетка
Галька". Но она принадлежала к управленческой интеллигенции, да еще такого
ранга! Поэтому - только Ганна Афанасьевна.
Ну, хорошо. А чем она встречает нового председателя сельсовета с утра?
Может, горячим кофе с теплыми булочками? Но кто же его сварит, если дядька
Обелиск вообще не знает, что такое кофе, а Ганна Афанасьевна озабочена
государственными делами и не может разменивать свое время на мелочи. Тогда,
может, какими-нибудь приятными новостями, например, сообщением о