"Павел Архипович Загребельный. Изгнание из рая ("Львиное сердце" #2)" - читать интересную книгу автора

заслуженного не дошел, решил сменить квалипикацию. Занимаюсь научными
разработками. Пишу монограпию! Страшное дело!
- Нам бы консультацию, - несмело прервал словоизвержение Тавромахиенко
Гриша.
- Консультацию? Глобцы, о чем речь! По всем видам спорта!
В груди Тавромахиенко гудело, как в пустой цистерне из-под
ядохимикатов, в горле клокотало, будто у жеребенка, и от этого в словах,
произносимых Тавромахиенко, появлялись совершенно неожиданные звуки: вместо
"хлопцы" получалось "глобцы", "хата" становилась "гата", "бык" превращался в
"бгыка", "черепаха" - в "черебпаху".
- Так, может, сразу и начнем? - предложил Гриша, пропуская консультанта
первым на лестницу. - У нас тут все на рабочих местах. Я приглашу товарищей,
и в тесном кругу, без лишних разговоров...
- А дружок мой? - полюбопытствовал Тавромахиенко.
- Имеете в виду Пшоня?
- Точно. Пантастический человек!..
Словно бы в оправдание своей фантастичности, в тот же миг подкатил с
Рекордей Пшонь. Тавромахиенко, протягивая руки для объятий, побежал вниз по
ступенькам, зашумел-заклокотал радостно и приподнято, но его благородное
намерение пропало зря.
- Ну, ну! - уклоняясь от объятий Тавромахиенко, прострекотал Пшонь. -
Убери лапы! Знаю я эти штучки! Говори сразу, поможешь нашему председателю?
- Да глобцы! - загремел консультант. - По всем видам спорта! Страшное
дело!
- Секундочку! Запишу, - достал свой блокнот Пшонь. - А то тут такое...
- Для карасиков? - захохотал Тавромахиенко. - Уже подпрыгивают на
сковородке?
- Еще нет, но скоро запрыгают. Запрыгают! - заверил его Пшонь, царапая
в блокнотике ручкой, а сверху еще словно бы помогая и своими ондатровыми
усами.
Гриша до сих пор не мог понять, что это за карасики, о которых каждый
раз с угрозой вспоминает Пшонь, но не очень и задумывался над этим, будучи
озабоченным другими делами. Рассадив в своем кабинете Тавромахиенко и Пшоня,
он пригласил для участия в разговоре всех, кто был в сельсовете, а именно:
дядьку Вновьизбрать, Ганну Афанасьевну и дядьку Обелиска. Опыт и авторитет,
знание процедурных вопросов и голос народа - все было представлено на этом
совещании плюс два непревзойденных знатока в области физкультуры и спорта.
Вот так утираем нос финансовым работникам и даже заслуженным руководителям
колхозного производства!
Гриша открыл совещание кратеньким вступительным словом, обрисовал всю
привлекательность своей идеи, не стал скрывать и трудностей, казавшихся
почти непреодолимыми. Пшонь записывал, Тавромахиенко распрямлял грудь,
надувал щеки, тряс гантельными кулачищами.
- Глобцы! - загремел он, когда Гриша закончил. - Глобцы, не будет дела.
- Почему же? - обиделся Левенец. Надо было везти этого консультанта из
областного центра, чтобы услышать то, что и без него уже слышал не раз и не
два!
- Нет пантазии, - решительно заявил консультант.
- Да в чем же тут должна быть фантазия? - допытывался почти с отчаянием
Гриша.