"Тимоти Зан. Рапсодия для ускорителя" - читать интересную книгу автора

- С нашего края пищевой цепочки вряд ли кто-нибудь обратит на это
внимание, - сухо ответила она. - Но если ты приказываешь, я постараюсь.
Я отключил связь и посвятил следующие несколько минут предстартовой
проверке систем. Я сознательно медлил, чтобы оттянуть неотвратимый разговор
с Джимми Камалой, нашим ответственным за музыку, о деталях броска к
Парексу. Нельзя сказать, чтобы я его сильно недолюбливал. Просто он был
молокососом, которому едва исполнилось девятнадцать, а потому из него так и
перли плохо переваренные идеи и сомнительные истины, раздражавшие меня еще
тогда, когда я сам был подростком. Надо же было такому случиться, чтобы
именно этот зазнавшийся шалопай оказался нашим ответственным за музыку - то
есть человеком, чью незаменимость вынужден был признавать весь экипаж
"Сергея Рока"!
Честно говоря, Джимми старался. Но несмотря на все его благие
намерения не нести чушь и на мои - помалкивать и не указывать ему на каждом
шагу, что он несет чушь, оба мы постоянно гладили друг друга против шерсти.
К счастью, в тот момент, когда я закончил предстартовую проверку
систем, Билко сообщил мне, что багаж погружен и закреплен. Я связался с
диспетчерской, узнал, что благодаря нашей прыти мы числимся третьими в
очереди на взлет, и приказал экипажу пристегнуться. Увидеться с Джимми я
еще успею.
Мы взлетели на орбиту, даже не осыпав космопорт искрами, отстрелили
ускоритель, тут же подобранный внизу для повторного использования, и
устремились в глубокий космос.
Увы, теперь встреча с Джимми стала неотвратимой.
- Проверь параметры траектории на Парекс, - приказал я Билко. Более
современные корабли могли корректировать свой маршрут в процессе полета,
нам же приходилось с самого начала ложиться на строго выверенный курс. -
Пойду посмотрю, готов ли Джимми.
- Ступай, - молвил Билко, уже приступивший к делу. - Не забудь
напомнить ему, что нынче мы нагружены под завязку. Тут нужна Зеленая, а то
и Синяя.
- Это точно.
Проходя мимо пассажирской каюты, я обратил внимание, что дверь ее
заперта. Вдруг у дражайшей ученой дамы приступ тошноты? Я был готов
пожелать ей именно этого: в обществе, пронизанном строгими классовыми
разграничениями, рвота - великий уравниватель. С другой стороны, если ей не
хватит пакетов, мне придется за ней подтирать... Вспомнив об этом, я
перестал желать ей неприятностей. Пройдя еще пять метров, я вошел в каюту
ответственного за музыку.
Как я уже сказал, Джимми был парнишкой девятнадцати лет от роду. Я
забыл добавить к этому, что одним возрастом дело не исчерпывалось: все
самое неприятное, что только может сопутствовать этому возрасту,
наличествовало у него в полном комплекте. Скажем, волосы он не стриг уже на
протяжении пяти межпланетных перелетов, а на физиономии отрастил пучки
противной растительности, каковую на полном серьезе именовал бородой. Даже
среди своих коллег, не ведающих приличий в одежде и испытывающих по сему
поводу извращенную гордость, он выделялся полным отсутствием вкуса: в тот
день, к примеру, он напялил рубаху в кричащую полоску, вышедшую из моды лет
десять назад, и линялые джинсы, начавшие выцветать тогда же. Шейный
платок - кастовый "знак" ответственного за музыку - находился в вопиющей