"Светлана и Евгений Захаровы, Александр Матюхин. Сказочники оптом и в розницу" - читать интересную книгу автора

сторону. И, как вы считаете, кого она высматривала? Отнюдь не банки с
вареньем, которых, надо признаться, здесь вовсе и нету. В отличие от вашего
покорного слуги.
Сверху донеслись гневные вопли старухи. Что-то о справедливости и
уважении к семейным ценностям в виде ковра, который посмели осквернить
своими отвратительно дорогими ботинищами. По всей видимости, у моей лучшей
половины были сейчас проблемы с еще одним инспектором. А мне все же лучше
подумать, как скрыться от первого.
Судя по всему, вряд ли мне это удастся. Как ни вжимался я между бочек с
квашеной капустой, мохнатый "тарантул" все равно умудрился вцепиться в мою
левую ногу! И еще как - не вырвешься. Что тут говорить - многолетняя
практика. Инспектор издал торжествующий рев, словно поймал не злостного
неплательщика, а по крайней мере сбежавшего от справедливого, но, к
сожалению, чрезмерно строгого суда людоеда-президента Норвегии! (Насколько я
помнил, в Норвегии к политическим преступникам применялась чрезвычайно
антигуманная мера наказания - повешение через утопление. В смысле, негодяев
кидали в воду с моста с длинной веревкой на шее - даже если умеет плавать,
наверняка удавится.)
Хотя мне-то какое дело до глупых людоедов-норвежцев? Я должен думать о
своем собственном спасении! Мои руки в панике нащупали на полке трехлитровую
банку с огурцами, воздели ее над головой, точно кубок победителя Уимблдума,
и опустили ее на голову инспектора. Дальше, как и полагается в подобных
случаях, банка раскололась, и огурцы, словно пойманные рыбы, запрыгали,
трепыхаясь в агонии, по полу. Сам же инспектор трепыхаться не стал, а вполне
прилично и благородно осел на пол, аккуратно устроившись между мной и
бочками. Правда, кое-что непристойное он себе позволил, а именно - хрюкнул.
Чтобы его хоть как-то утешить, я тоже хрюкнул - но мой хрюк вышел куда более
радостным, чем инспекторский.
Надо признаться, не всегда попадаются противники с таким мягким
черепом. Когда месяца два назад пришлось вышвыривать из окна электрика,
требовавшего уплатить долг за свет, пришлось попотеть побольше. Я лупил его
по башке медным тазом для варки варенья, а он, глупый, еще спорил со мной,
верещал, что без денег не уйдет, цеплялся за подоконник, как скалолаз за
узенький выступ. Когда таз совсем погнулся и почти потерял свои варочные
свойства, я по-хорошему попросил у старухи ее старую скалку, но она наотрез
отказала. И это при том, что у нее есть новая, с ручками-свинчатками! Что ж,
пришлось довершать дело своими силами, тем более что на мой верный ледоруб
за всю жизнь еще никто не смел покуситься.
Вдруг я насторожился. У меня появилось ощущение, что на меня кто-то
пристально смотрит. Зыркнув на инспектора, я убедился, что глаза у того
закрыты. Тогда откуда это странное чувство?
Лихорадочный поток мыслей застопорило то, что я услышал доносящийся
сверху, из кухни, приглушенный вопрос второго инспектора: "Чего вы хочете
скалкой, куда вы хочете скалкой?", который спустя мгновение перешел в точно
такой же задумчивый хрюк, какой я слышал пару минут назад. Что за свиньи,
подумалось мне, а еще представители самой налоговой из всех инспекций... И
еще вот что подумалось: а моя-то еще в форме!
Оставив поверженного соленьем служителя закона валяться на полу, я
вскарабкался по лестнице на кухню и помог старухе оттащить второго
инспектора в подвал, к первому. Точнее, дотащили мы его только до двери в