"Хольм Ван Зайчик. Дело непогашенной луны ("Одрусь" #7) " - читать интересную книгу автора

жить люди, которые думают так же или скоро станут думать так же, просто не
успели первыми... Нельзя выдумать то, что скроено лишь на одного в целом
мире.
Но те, кто за тебя, всегда молчат; подать голос рвутся, трясясь от
нетерпения, лишь те, кто - против... и потому лишь они заметны, и потому
кажется, что против - все...
Может, точно так же кажется, что нас все ненавидят?
Он подошел к массивному и угловатому, полированного дуба, ящику "ЗВН"-а
и повернул выключатель; тот туго щелкнул. Попялимся на фильм...
Он ухитрился купить это чудо техники одним из первых в Плонциге; меньше
года назад Ордусь начала продавать зэвээны на внешнем рынке, и, хоть
официально они назывались на европейских языках по-разному, в просторечии их
частенько называли по заглавным буквам, красовавшимся на передней панели под
экраном; кажется, это было сокращение от имени изобретателя, то ли Зворкина,
то ли Зворакина... не вспомнить. Не европейская фамилия. Даже после того,
как умники в Берлине придумали снабжать экраны увеличивающими линзами,
положение почти не изменилось. "Пошли зэвээн смотреть!" - напоминали друг
другу мальчишки, заигравшиеся на улице...
Забавно, подумал он. Вот уж в который раз в Ордуси открывают и
изобретают что-то прорывное, чего совсем не было раньше, - а здесь доводят
до ума, выжимают максимум удобства... Он тут же опять подумал про
геликоптерные бомбовозы и добавил про себя: в том числе - удобства убивать.
Случайно ли это? Или и впрямь есть какая-то принципиальная разница в
мышлении?
Наверное, есть. Не зря говорят: ордусянина понять - что наизнанку
вывернуться...
Лампы чинно прогрелись, и экран по ту сторону линзы наконец замерцал;
побежали косые полосы, потом остановились. Он уже ждал в кресле, положив
ногу на ногу. Хорошо бы сейчас немного выпить, но не стоит: завтра трудный
день, а малые дозы алкоголя грозят бессонницей.
Хотя, честно говоря, он предпочел бы теперь совсем не спать - слишком
уж истомил его невспоминаемый сон, оставлявший наутро такую усталость, что
по сравнению с ней бессонница казалась отдыхом в Карлсбаде.
Не показывали никакого фильма. Были две говорящие головы: какой-то
журналист и... Он не сразу, но вспомнил, кто это: североамериканский
газетный магнат Херод Цорэс собственной персоной; его фото время от времени
появлялись в прессе. Именно в его изданиях стали публиковаться первые
интервью с Гиблером, и именно в них впервые зазвучало, что мировому
сообществу никак нельзя мириться с осуществляемыми под покровом глубокой
тайны и тотального лицемерия гонениями на политическую оппозицию в Германии.
- ...Я очень, очень рад, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки и
несчастного изгнанника, многие годы невинно страдающего вдали от Отчизны,
выслушала Лига Наций, - веско, но, надо признать, совсем без вызывающего
инстинктивный протест тупого напора говорил длиннолицый человек в дорогом
костюме и галстуке не меньше чем за сотню марок, то и дело показывая
безупречно ровные зубы, сверкающие, как горнолыжная трасса Его немецкий был
вполне сносен, только лексика казалась чересчур уж сентиментальной и
выспренней. - Надеюсь, человечество еще не окончательно лишилось совести и
те горячие, полные справедливого негодования слова, которые прозвучали
сегодня в Ассамблее, будут услышаны.