"Хольм Ван Зайчик. Дело непогашенной луны ("Одрусь" #7) " - читать интересную книгу автора

вовне.
Ему казалось, уже от одного ощущения этой теплой нераздельности можно
быть добрым и всем все прощать...
Представить не получалось. Он был этого лишен.
У всех - дом, у него и таких, как он, - пристанище.
Обман чувств это или реальность? Мания или точное понимание? Он не
знал. Но с каждым годом все сильней пилил и сверлил сердце назойливый
древоточец: чувство, что ничего своего у него здесь нет.
И не будет.
И если будет, то не здесь.
К соседнему столику степенно прошествовал, с чисто польской
уважительностью неся перед собою живот, серьезный пожилой господин с
красивой, со вкусом одетой и выверенно украшенной драгоценностями дамой; так
носят бриллианты лишь те, кто к ним привык. Господин этот тоже частенько
ужинал здесь; не зная, как зовут господина и его спутницу, кто они и где
живут, он тем не менее уже около двух лет раскланивался с ними. И сейчас он
тоже приподнялся со своего стула и вежливо коснулся пальцами шляпы. Дама, не
поворачивая головы, с мимолетной приветливостью улыбнулась в пространство,
плавно перетекая в своем платье до пят к привычному месту; дорогая ткань
вкрадчиво и ритмично шуршала, словно лебедь чистил перья. Господин чуть
кивнул.
Показалось или нет, что он кивнул небрежнее, чем всегда?
Показалось или нет?!
Что ж, в такое время с такими, как он, скоро совсем перестанут
здороваться... На всякий случай.
А тут еще сон...
У него не получалось вспомнить, что именно снится ему вот уже несколько
ночей подряд - но откуда-то он знал, что снится одно и то же. Наверное,
из-за одинаковой грозной томительности сна, одинаковой беспомощности,
которые душа помнила наутро... Тоска и бессилие. Нет, не так. Тоскливое и
бессильное непонимание. Ему обязательно нужно было сделать что-то очень
важное, оно могло определить всю его дальнейшую жизнь... возможно, не только
его, но - многих. Однако во сне он никак не мог сообразить, что именно; а
проснувшись, не мог вспомнить, что за выбор поставила перед ним ночь.
Сон Навуходоносора...
Вот только не было Даниила, который поведал бы ему его же собственный
незапоминаемый сон и растолковал, что тот значит; он сам должен был стать
себе Даниилом*. Легко сказать... Помнилось только смутное ощущение
нараставшего раз от раза грозового напряжения; и откуда-то сверху
требовательно - все более и более требовательно - нависал и всматривался ему
в темя, хмурясь, Бог. Беспощадный и железный, словно зависший прямо над
домом ревущий боевой "сикорс", а из бомболюка уже вывернулась, готовая
обрушиться вниз, бомба...
______________
* Имеется в виду одна из библейских историй, согласно которой
вавилонский царь Навуходоносор несколько ночей подряд видел один и тот же
страшный вещий сон, но наутро, вполне осознавая огромную важность сна, был
не в состоянии вспомнить его содержание. Никто из мудрецов не мог ему
помочь. И лишь один из величайших пророков - Даниил - не только сумел
рассказать царю содержание сна, но и объяснил его значение. См.: Дан. 2: