"Хольм Ван Зайчик. Дело непогашенной луны ("Одрусь" #7) " - читать интересную книгу автора

1-47.

Ордусяне, раньше всех начавшие строить и продавать всему миру
"сикорсы", утверждают, что боевых у них до сих пор нет. Только спасательные,
транспортные... Но кто же им верит, ордусянам. Пусть сколько угодно
повторяют, что спокон веку не встревали и впредь не намерены встревать в
дела Европы... Никогда не знаешь, чего ждать от этой громады, залегшей по ту
сторону границы в каких-то трехстах километрах к востоку от Варшау - и будто
в другом мире. Даже если громада неподвижна - уже в самом ее ненынешнем,
будто из иных, то ли ушедших, то ли еще не наставших эпох, отточенном ее
странной этикой покое чудится неведомая опасность, куда более грозная из-за
своей непостижимости, нежели пахнущие бензином и смазкой, такие будничные,
такие домашние танковые армады англичан. И даже если и впрямь они, ордусяне
эти, были до сих пор столь беспечны, то после того, как первые
пулеметно-бомбовозные геликоптеры герра Фокке и герра Флеттнера взлетели
тут, под Мюнхеном, им уж деваться некуда, начнут строить... Должны бы
начать.
Ордусяне. У них свой мир, свои законы. Но ведь именно из Цветущей
Средины в начале года пришло от небольшой тамошней общины предложение
приобрести вскладчину обширные пустующие угодья где-то к северу, чуть ли не
на границе с Сибирью... Как это называлось? Биби... Бириби... Нет, не
вспомнить. Их названия европеец может лишь по бумажке читать, да и то как
правило - по складам. Достаточно того, что это Сибирь - кровь сразу стынет в
жилах... Как это они нас там называют? Ютаи*. Вот это помнится. Звучит почти
так же, как здешнее "юдэ" - но отчего-то приятнее для слуха. Странно...
______________
* Ютаями в Китае спокон веку называли евреев. Ютай, или, полностью,
ютайжэнь - это, несомненно, в первую очередь транскрипционное обозначение.
Однако при желании оно может читаться и по смыслу. Первый иероглиф значит
"все еще", "несмотря ни на что", "вопреки", "по-прежнему". Второй
употребляется в китайском языке крайне часто и входит, например, составной
частью в такие известные слова, как "тайфэн" (в японском чтении "тайфун") -
"великий ветер". Третий же иероглиф - это "человек", "люди". Таким образом,
в целом "ютайжэнь" значит "как ни крути - великий народ" или, если
выразиться несколько по-ютайски - "таки великий народ".

Ничего странного. За этим нездешним словом не волочится тяжкий, весь в
грязи и крови, хвост памяти поколений...
Может, там и было бы хорошо. Но опять - вчуже, за тридевять земель, на
другом краю земли. Сибирь. Ничем не краше предложенной англичанами Уганды. И
даже не от здешних мест на другом краю, не от милого Плонцига - но от
Ерушалаима... которого он никогда не видел и, наверное, не увидит никогда.
А потому - какой смысл?
Чужое, чужое... Сколько его было, чужого, за все эти века, что
издыхающими динозаврами проползли по Европе?
- Ваш кофе, герр Рабинович.
Он резко обернулся. Неслышно подошедший кельнер, с лицом пожилым и
морщинистым ровно в той мере, чтобы посетители сполна могли прочувствовать
устойчивый уют заведения, почтительно снял со сверкающего подноса чашечку
дымящегося кофе и без малейшего стука поставил на стол.