"Януш Зайдель. Цилиндр ван Троффа" - читать интересную книгу автора

- А ты не продашь свое оружие? - спросил второй придвигаясь к экрану.
- Смотри, как продаст!
- Поговорим! - нехотя ответил я, чтобы как-то продолжить разговор.
- Я с тобой торговаться не буду. Но помогу, уж слишком ты, дырба,
вежливый. Пришлю к тебе доцента, есть у меня знакомый. Старый фул, но
договоритесь. Может и мне что перепадет. Какой у тебя номер?
- Номер?
- Видеофона.
- Сто одиннадцать, пятьсот пятнадцать, - сказал я посмотрев на
табличку аппарата.
- Хорошо. Это где-то в центре. На улицу лучше не выходи, а то гныпли
тебя догволят. Их там в центре много. В случае чего гволи их головы,
ничего не бойся, здесь без этого не проживешь. Я звоню доценту.
Экран погас, а я задумался, следовало ли давать номер своего
видеофона. Кто знает, что сделают эти подозрительные типы... От нескольких
сопляков я могу кое-как защититься, но... Хотя, другого выхода нет. Эти
двое хоть выглядели и говорили нормально, для этого ненормального мира. Я
уже понял, что в моем внешнем виде производило такое яркое впечатление на
всех, кто меня видел: эмблема в форме звезды, нашитая на комбинезон -
традиционный символ издавна используемый экипажами межзвездный кораблей.
Это он идентифицировал меня как "космака", что должно было означать
астронавта вернувшегося из Космоса, а словом "лунак" здесь определяли
жителя Луны... Видимо, временами здесь появлялись и те и другие, но, как
мне кажется, относились к ним по-разному. Во всяком случае, космак внушал
почтение, а это мне на руку.
Мой лексикон продолжал обогащаться. "Гныпли" - это те молодые громкие
ребята с палками за пазухой. А еще были "згреды" - наверное те из домов на
окраине. И "доценты", о которых я ничего пока не знал.

* * *

Как сильно отличался этот мир от всего, что я мог себе представить во
время путешествия. Если честно, в воображении я не пытался строить его
слишком подробно. Это лишь добавляло сомнений к тем, которые овладевали
мной в минуты раздумий. Наличие непохожего на наш мира будущего,
независимо от реалий, было достаточным поводом для беспокойства.
Приближение старта увеличивало психическое напряжение между мной и
Йеттой. Судя по себе, я считал ее спокойствие маской, подобной той, под
которой и сам скрывал свое душевное состояние. А тут еще и "Мефи" со своим
дьявольским искушением...
Почти до момента отлета "Гелиоса" на паркинговую орбиту, Ван Трофф
при каждом удобном случае уговаривал меня принять его предложение. Он
поверил, просто убедил себя, что это единственный способ подтвердить
полезность дела всей своей жизни.
- Вы же любите друг друга! - с патетическим подъемом говорил он. -
Есть ли что-нибудь более прекрасное и ценное, чем большое и настоящее
чувство?
Тогда я не был так уверен в своих чувствах. Быть может Йетта и любила
меня именно такой любовью, как представлял себе "Мефи". Но я? Будь я
влюблен так сильно, разве не отказался бы от полета к Дзете?