"Борис Зайцев. Голубая звезда" - читать интересную книгу автора

головаст, давал уроки, помогая матери, и стремился на физико-математический
факультет. Но и теперь, считаясь женихом Машуры, изучая интегральное
исчисление,- целиком не мог привыкнуть к дому Вернадских. Что-то его
удерживало. Он уважал Наталью Григорьевну, но ненавидел Анатоля Франса,
бельевые шкафы в их доме, дворню, сундуки и порядок, олицетворением которого
считал хозяйку. Кроме того, ему казалось, что он плебей, parvenu'. Он,
вероятно, не прощал Наталье Григорьевне ее барства.
И теперь, когда она говорила о профессорах, университете, его будущей
работе, ему казалось, что это все - приличия, чтобы его занять и выказать
внимание.
После завтрака Антон прилег в гостиной на диване. Обычные, очень частые
мысли проходили в его мозгу. Казалось, что его не ценят; Наталья Григорьевна
недовольна, что он близок к их дому;
даже Машура его не понимает. Что именно в нем понимать - он
затруднился бы сказать, но что он существо особенное - в этом Антон был
уверен.
Однако он заснул самым крепким и негениальным образом и проспал часа
два. Проснувшись, зевнул и встал. В доме было тихо - чувствовалось, что
никого нет, пахло сиренью от букетов, чуть навевал ветерок из балконной
двери; шмель гудел; в бледных перламутровых облаках стояло солнце - неяркое
и невысокое. Антон вдруг улыбнулся, сам не зная чему. Захотелось видеть
Машуру; он не знал, где она; просто вышел в сад, взял направо, прыгнул через
канаву и направился к недалекому лесу. Пахло лугами;
откуда-то доносились голоса; будто телега поскрипывала. У опушки леса
виднелось белое платье.
Лес был - ельник; тропинка выводила к обрыву над речкой, притоком
Москвы-реки. Песчаный скат шел к воде, в нем стрижи устраивали ямки, и
торчали корни сосны. Машура босиком, слегка подоткнув юбку, стояла по
щиколку в воде и подымала камни. Иногда рак оказывался там. Она хватала его
под мышки и бросала в лукошко с крапивой.
Антон сел на обрыв, спустив вниз ноги.
- Ты устраиваешь деревенскую идиллию? Машура подняла на него лицо,
трепещущее оживлением, весело ответила:
- Раков ловлю.
' Парвеню - выскочка, человек незнатного происхождения, пробившийся в
аристократическое общество и подражающий аристократам (франц.).
326


- А я заснул, проснулся и не могу понять, где я.
- Ложись опять. Ты утром был хмурый. А сейчас какой? Антон усмехнулся.
- А сейчас я, кажется, приличен.
Он лег недалеко от обрыва на мелкие, сухие хвои. Справа даль голубела,
шли луга, виднелся Звенигород. Слева темной чащей стояли елки на пустынной,
иглами усеянной земле. Там было мрачно. С лугов же тянуло теплом,
благоуханием, какое-то благорастворение было в этом месте. Внизу видел Антон
излучину речки, с настоянной, темно-коричневой водой, где голыми,
покрасневшими ногами действовала Машура. Ему было очень покойно тут.
Позанявшись своей забавой, пришла Машура, натянула чулки, села рядом.
Он положил голову ей на колени. Ее руки пахли водой, раками, водорослями.