"Виталий Закруткин. Матерь Человеческая [H]" - читать интересную книгу автора

чаще всего остается оно немым...
Свершив свою безмолвную молитву, старики каждый день проходили мимо
моей скамьи и ни разу на меня не взглянули. А я после их ухода долго
смотрел на раскрашенную мадонну, и странные мысли одолевали меня.
"Тебя, женщину по имени Мария, люди назвали матерью божьей, - думал
я. - Люди поверили, что ты, непорочная, родила им спасителя-бога,
принесшего себя в жертву и распятого за людские грехи. И люди сложили в
твою честь песнопения-молитвы и стали именовать тебя владычицей и
госпожой, без искуса мужеска зачавшей, присноблаженной, невестой
неневестной. Богородительница, царица небесная, приснодева, пречистая,
источник живота родшая, богоизбранная, предстательница, заступница
благодатная, богоневестная матерь - так называют тебя люди. Они
построили тебе великолепные храмы, и самые великие художники мира
украсили эти храмы твоим изображением. Голову твою и голову твоего
младенца-сына окружили сияющим нимбом святости. Искусные златокузнецы и
мастера-бриллиантщики одели тебя и сына драгоценными ризами икон. Лик
твой, дева Мария, запечатлели на храмовых хоругвях, на бармах - царском
оплечье, в священных книгах и гравюрах, и рыцари-крестоносцы и
полководцы-воители, отправляясь на битву, преклоняли колени перед тобой.
Именем твоим отцы-инквизиторы судили мужчин и женщин, именуя несчастных
еретиками-отступниками и живьем сжигая их на кострах..."
В густых ветвях клена тенькала синица, пестрые дрозды носились среди
пихт и сосен. Золотыми отсветами солнца переливался, мерцал внизу
древний город. В небесной синеве плыли редкие белые облака.
Неподвижными, кукольными глазами смотрела мадонна на меня, на
деревья, на город. У ее ног лежали оставленные стариками цветы, и от них
струился еле уловимый, грустный, легкий запах увядания.
"За что, женщина, люди поклоняются тебе? - мысленно спрашивал я,
всматриваясь в бледно-желтое лицо мадонны, в кукольные глаза ее. - Ведь
ты никогда не жила на свете. Ты выдумана людьми. А если даже ты была,
Мария, то что тобой свершено в жизни и чем заслужила ты поклонение? Если
верить евангелистам, ты вышла замуж за плотника, неизвестно от кого
родила сына и потеряла его, распятого на кресте. Смерть сына - тяжкое,
неизбывное горе для матери. Но разве нет на земле матерей человеческих,
испытавших более страшные удары судьбы, чем те, которые ниспосланы были
тебе? Кто же измерит их горе? Кто исчислит все их утраты? Кто им воздаст
за их неустанный труд, за любовь к людям и милосердие, за материнское
терпение, за пролитые ими слезы, за все, что пережили они и свершили во
имя жизни на любимой ими нелегкой земле?"
Так думал я, всматриваясь в раскрашенное лицо каменной девы Марии, ив
этот миг вдруг вспомнил женщину, которую не смел, не имел права забыть.
Однажды, в годы войны, наши пути с ней случайно пересеклись, и теперь,
спустя много лет, я не могу не рассказать о ней людям...


В эту сентябрьскую ночь небо вздрагивало, билось в частой дрожи,
багряно светилось, отражая полыхавшие внизу пожары, и не было на нем
видно ни луны, ни звезд. Над глухо гудящей землей громыхали ближние и
дальние пушечные залпы. Все вокруг было залито неверным, тусклым
медно-красным светом, отовсюду слышалось зловещее урчание, и со всех