"Виталий Закруткин. Подсолнух (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- А чего про него говорить. Людям нечего делать, вот они и говорят.
- Как так - нечего делать? - удивленно сказал зоотехник. - Люди у нас
хорошие. Они понимают, что может прийти вслед за твоим подсолнухом.
К зоотехнику, смущенно потирая ладони, подошел Бадма.
- Тут такая штука, товарищ парторг, - сказал Бадма, - наши чабаны хотят
хонин-сара по закону справить. Вот кибитку с собой привезли, молочной водки
взяли - хара-арки, чтобы все было как надо.
- Может быть, еще своему Шакжи-Муни молиться станете? - с улыбкой
спросил зоотехник.
- Нет, зачем же? - обидчиво возразил Бадма. - Молиться мы не будем, а
солнцу спасибо скажем за его милость и хара-арки выпьем за здоровье чабанов
и овец.
Зоотехник махнул рукой:
- Празднуйте...
Пока старые калмыки быстро и ловко скрепляли волосяными петлями
жердевой остов кибитки и обтягивали его серой полостью, зоотехник задумчиво
говорил Отцу:
- То, что ты посадил подсолнух, доброе дело. Пора нам по-иному
хозяйничать в этой мертвой степи. То, что твой подсолнух взошел, тоже
хорошо. Но это еще не все. Главное - летняя засуха. Вот в середине или в
конце июня задует суховей, и все в степи сгорит.
- Я буду его поливать, - угрюмо сказал Отец.
Зоотехник внимательно посмотрел на старого чабана.
- Поливать, конечно, надо. Но уж больно тут почва засолонцована.
Придется мне с товарищами посоветоваться, как тебе помочь. Я ведь не
полевод, я зоотехник, ты это знаешь.
- Наши чабаны отары гонят! - закричал Донька.
Три отары подошли к отрожине, чабаны с подпасками напоили и стырловали
их, отделив одну отару от другой собаками.
- С праздником вас! - снимая потертую шапчонку, сказал дядя Фока. -
Примаете гостей?
Бадма развел руки, поклонился:
- Просим, просим до нашей кибитки.
Хонин-сара, степной праздник овечьего месяца, начался. Саган с кипящей
бараниной уже стоял в кибитке на железной треноге, под которой,
распространяя горьковатый дымок, тлели усыпанные свежим чебрецом кизяки. За
тонкими стропилами кибитки красовались пучки цветущего железняка.
Расчищенный пол был устлан только что срезанной полынью.
Хозяева и гости уселись, поджав ноги, вокруг сагана. Дряхлый, худой
калмык поддел ножом кусок горячего мяса, вышел из кибитки и, держа нож с
мясом так же, как держат ребенка, повернулся к солнцу, заговорил шепотом.
- Что он говорит? - спросил зоотехник.
Бадма негромко, чтобы не услыхал дряхлый старик, стал объяснять:
- Он говорит спасибо небу за то, что оно родило солнце. Он говорит
спасибо солнцу за то, что оно вырастило травы. Еще он говорит спасибо травам
за то, что они кормят овцу и коня, вола и верблюда...
Сидевшему у порога кибитки Отцу видна была озаренная полдневным солнцем
степь, и вся она была полна неизъяснимой живой красы: с легким колыханием
серебрились вокруг сочные травы, цвели цветы, пощелкивали, высвистывали,
пели птицы, на тысячи ладов стрекотали бесчисленные кузнечики; вверху, резко