"Виталий Закруткин. Подсолнух (Рассказ)" - читать интересную книгу автораразные стороны - в земную глубь и в высоту, - они росли, сильнее и сильнее
давили на стенки лузги, и лузга беззвучно лопнула, распалась, освободив живое семя. Питаемый корешком белесый стебель, пробивая толщу земли, потянулся вверх, потом пронзил последний слой подсохшей почвы и, наконец, проклюнулся, вышел из подземного мрака и замер, окруженный прохладой бесконечного, наполненного свежим воздухом мира. Была тихая, безлунная ночь. Мерцали звезды. Легкий шелест проносился и замирал в травах. Земляной заяц - тарбаганчик - промчался, чуть не сломав хрупкий стебель подсолнуха. В рассветном безмолвии на хилый, белесоватый стебель пала и легла между его первыми крохотными листками холодная капля росы... На заре, когда овечья отара приблизилась к отрожине, Донька первый подбежал к лунке, глянул и закричал, размахивая герлыгой: - Взошел-о-ол! Взоше-о-ол! Отец услыхал крик Доньки, но ничего не ответил ему и не ускорил шагов. Шел он, как обычно, медленно, даже, может, медленнее, чем всегда. Только глаза Отца выдавали его: потеплевшие, ясные, они сияли влагой, и он нарочито медлил, чтобы подпаски не видели его таким. - Иди, - сказал Бадма, - взошел твой подсолнух. Донька прокричал, суетливо тыча себя кулаком в грудь: - Я первый увидел! Подбег, гляжу, а он белеет, высунулся из земли! Отец опустился на корточки, прикоснулся пальцем к слабому ростку. - Ну что ж, - сказал Отец, - значит, живой. Осторожными щипками он выполол вокруг ростка свежую поросль ковыля, взрыл ножом и разгладил ладонью землю вокруг; снял с пояса обшитую сукном - Попей воды, - сказал Отец, - без воды тебе нельзя... Поглядывая на Отца, Бадма разжег костер. - Чего будем варить? - спросил он. - У меня есть сухой сыр-адам, муки немножко есть. Давайте подоим овец, будан сварим. - Ну его, ваш будан, - с досадой сказал Донька. - Уля обещала борща привезти. Повариха Уля, сероглазая девушка с густой, хорошей косой, каждый день развозила чабанам горячий обед. Была она весела, приветлива, и ее всюду встречали, как дочку. Только Отец с Бадмой издавна привыкли варить сами, отказывались от Улиных услуг, предпочитая взятые в зимовнике продукты, из которых они готовили на отдельном тырле привычные обеды: будан, шулюн, баранину с диким луком - джамагулом. Донька же с некоторых пор не разделял привычек старых чабанов. Каждый день он настойчиво твердил о своей любви к борщу, хотя, когда приезжала Уля и разливала густой, наваристый борщ, он почти не притрагивался к нему. В этот день, как только показались запряженные в легкую арбу рыжие кони, Донька побежал навстречу Уле, смущенно поздоровался и, шагая рядом с арбой, сообщил: - А у нас новость. Уля сидела, свесив с арбы позагорелые босые ноги, придерживая рукой укутанный сеном алюминиевый термос. - Какая новость? - спросила она, оправляя платок. - Подсолнух, который Отец посадил, сегодня взошел, - сказал Донька, - я его первый на зорьке увидел. Подбег, а он выклюнулся вот такусенький. |
|
|