"Войтех Замаровский. Тайны Хеттов " - читать интересную книгу автора

Мало в истории археологии найдется открытий, которые были бы столь
удивительны, как открытие архива "царя-еретика" Эхнатона. Этот властелин
правил Египтом во второй половине XIV века до нашей эры и попытался заменить
традиционное египетское многобожие культом единого бога "Солнечного диска",
провозгласив себя его наместником на земле. Политической целью этой реформы
было сломить мощь фиванского жречества. Эхнатон перенес также свою
резиденцию из Фив в новый великолепный город, который он велел возвести
неподалеку от нынешней Телль-эль-Амарны, в 300 километрах южнее Каира. Даже
свое первоначальное имя Аменхотеп он переменил на Эхнатон, что означает
"Угодный Атону" (богу Солнца). Но реформа не пережила своего творца -
преемники Эхнатона вновь обратились к прежней религии и вернулись в старую
резиденцию египетских фараонов.
Открытие этого архива было делом рук не какого-либо археолога, а одного
из тех безвестных, с коммерческой жилкой, "коллекционеров" древнеегипетских
памятников, которые за три четверти века буквально перерыли весь Египет.
Жена какого-то феллаха, как гласит самая распространенная версия, желая
избавиться от назойливых франков (так на Ближнем Востоке со времен крестовых
походов, предпринятых французскими феодалами, называют всех европейцев) и не
добившись этого добром, запустила в них каким-то черепком из обожженной
глины. Ничего лучшего эти коллекционеры не могли и желать: на осколке были
иероглифические знаки, прочитав которые специалисты определили их возраст -
2250 лет!
Предприимчивые коллекционеры вернулись в Телль-эль-Амарну, и вскоре
целые ящики таких плиток плыли по
Нилу в Каир, чтобы пойти там с торгов по 10 пиастров за штуку - правда,
уже на "черном рынке" древностей, потому что египетское правительство начало
строго контролировать вывоз древнеегипетских памятников. Эти плитки покупали
агенты музеев и частные лица, а в 1888 году в Каир прибыл Сэйс, "чтобы
взглянуть на них". Египетские иероглифы он читал с той же легкостью, что и
воскресный номер "Таймса".
По египетским законам (принятия которых добился от правительства
француз А. Мариэтт, поскольку совесть ученого не могла примириться с
бессовестным грабежом и вывозом ценнейших исторических памятников из Египта)
обо всех находках надлежало ставить в известность Египетский музей, который
находился тогда в Булаке. Торговец Абд аль-Хай, первоначально раскинувший
свою палатку в тени Великой пирамиды, принес в "соответствующее учреждение"
несколько приобретенных по дешевке табличек, но ответственный чиновник
совершенно безответственно назвал их подделками. Тогда торговец передал свое
приобретение - примерно 160 плиток - венскому коллекционеру Теодору Графу,
из коллекции которого они попали в конце концов в Берлин. Сотни подобных
табличек подобным же образом оказались в Париже, Лондоне, Неаполе и
несколько - даже в Петербурге.
Благодаря сотрудничеству английских, французских, немецких и
итальянских ученых было наконец установлено то, о чем читатель уже знает:
что эти таблички - ценнейшие исторические документы, освещающие наиболее
темный до той поры период египетской истории, время правления Аменхотепа IV,
или Эхнатона.
Когда впоследствии англичанин Уильям Флиндерс Питри, один из самых
крупных археологов-исследователей Египта, установил местонахождение архива
"царя-еретика" (это было нелегко, поскольку спекулянты тщательно скрывали