"Войтех Замаровский. Тайны Хеттов " - читать интересную книгу автора

направляет стопы мужа, приходящего с миром. До Язылыкая не больше получаса
ходьбы.
Познаний Тексье в турецком языке хватило, чтобы понять, что "Язылыкая"
значит "исписанная скала".
Но прежде чем отправиться к этой скале, он решил осмотреть деревушку.
Она была точь-в-точь такой же, как и остальные в этом краю: лачуги из
необожженной глины, разбросанные в живописном беспорядке, но сами отнюдь не
живописные, в центре - мечеть. За последними домиками - старинная каменная
мельница, еще дальше - холм, а за ним четкие, не затуманенные дымкой,
очертания скалистых стен, уступов, предгорий и отрогов. Тексье поднялся на
холм - и не поверил собственным глазам.
Перед ним расстилалось море развалин. Большое плоскогорье, окаймленное
долиной, за которой вздымался дикий, изрезанный трещинами утес, сплошь было
покрыто руинами, самыми поразительными, какие он когда-либо видел:
белоснежные полосы каменных фундаментов пересекались под прямым углом,
очерчивая контуры мертвого города с прямыми улицами и широкими зданиями,
кровли которых снесло неумолимым смерчем времени... Вокруг города -
крепостная стена, на склоне под нею - еще один ряд укреплений. В центре -
большой прямоугольник с остатками колонн: храм, дворец, форум?

Вырубленное в скапе святилище Язылыкая. Вид на "внутреннюю галерею" с
процессией хеттских богов, который открылся французу Тексье - первому
европейцу, побывавшему в этих местах (1834 год)

Тексье не удержался. Осторожно, чтобы не наступить на змей, которые
грелись на раскаленных камнях, и с чувством мореплавателя, спускающегося в
трюм потерпевшего крушение и брошенного в открытом море корабля, он
углубился в развалины. Он обходил фундаменты домов. Местами они выступали
всего на несколько сантиметров, местами - на несколько метров, их ширина
доходила до метра, а то и двух. Он осматривал стены, воздвигнутые из
гигантских, грубо отесанных плит, и по их толщине заключил, что это,
безусловно, крепостные стены. Крепостная стена внутри города? Он приблизился
к массивным воротам, которые охраняли два гигантских каменных льва. А вон
боец на прекрасно сохранившемся рельефе, в позе боксера, заслышавшего гонг.
Одежда и шлем делали его похожим на римского легионера или греческого
гоплита. Тексье не хватило дня, чтобы обойти весь этот лабиринт развалин.
"Город, напоминающий Афины в пору их расцвета".
Утром следующего дня он снова был на холме, и снова одолевали его те же
вопросы, что и накануне. Что это за город? Кто его построил? Какой народ его
населял? Как давно он покинут? А когда он сравнил его прямые перспективы с
кривыми улочками старых и новых городов Востока, то пришел к выводу: это
создание европейского строительного гения - Тавий!
Проводник напомнил ему, что он хотел видеть статуи.
- Статуи?
- Много статуй, бей, очень много статуй!
Если, обходя руины, Тексье терялся в догадках, что это за город, то
перед "исписанной скалой" он попросту остолбенел.
Два часа они шли, вернее, карабкались по кручам дикого ущелья, пока
наконец проводник не указал на рельеф, выбитый на отвесной скале. Когда
Тексье приблизился к нему на расстояние нескольких десятков метров, он