"Естественный экономический порядок" - читать интересную книгу автора (Гезель Сильвио)

Существо вопроса о национализации земли

Нормальный человек считает всю Землю его собственной. Он рассматривает то место, где он живёт, планету Земля, не как часть, а как единое целое, его жизненно важный орган, среду обитания. Поэтому проблема состоит в том, каким образом каждый человек может получить наиболее свободно доступ к использованию своей собственной среды обитания.

Разделение земли не решит проблемы, поскольку при разделении каждый получит лишь часть от целого, а нужно ему всё. Мы не сможем удовлетворить голод членов семьи, разломав на части кастрюлю, в которой варим суп, и вручив по равной доли её каждому. К тому же, при каждом рождении нового человека и смерти одного из живущих надо проводить новый передел, а также понимать, что при каждом новом переделе часть каждый раз будет разной: по качеству, количеству и прочим характеристикам, к тому же надо учитывать пожелания каждого человека. Одному нужна солнечная вершина горы; другому важно соседство с пивной. Передел, случающийся ныне в случае получения наследства, не принимает во внимание такого рода пожелания людей, а посему любителю пива придётся спускаться ежедневно с горы для утоления жажды, тогда как другой будет только мечтать о горних высотах и вянуть физически и духовно в окружающем его воздухе низины.

Никому также не придётся по нраву такое разделение, которое накрепко привяжет человека к его месту рождения, особенно если, как это обычно и бывает, обмен долями будет связан с выплатой налогов. Многие хотели бы переехать в другое место по причине слабого здоровья; другим мешает жить враждебность соседей, третьим ещё что-то. Но собственность на землю привязывает их к своему клочку будто цепями.

Налог на мену земли во многих частях Германии составляет 1-2-3%, а в Эльзасе аж 5%. А если учесть, что обычно собственность и земельная, и недвижимая в виде строений обычно заложена на три четверти в банках, то можно представить себе серьёзность решения задачи переезда; налог составляет 1/5 от суммы, достающейся продавцу, т. е. одну пятую капитала покупателя. Если человек меняет землю пять раз – что, разумеется, происходит не так уж часто – все его накопления, весь его труд уходят в бездонную дыру налогов. А тот налог на прибыль, за введение которого ныне ратуют парламентарии, требующие переделать земельное законодательство, в добавление к налогу, который ныне собирается только при мене земли, делает ситуацию ещё хуже.

Молодые фермеры тянутся на север; но когда этот фермер стареет, когда его кровь начинает не бурлить, а всего лишь плавно течь, ему хочется климат потеплее, а уж совсем старички предпочитают просто юг и ничего более. Как нам сделать так, чтобы каждому доставалось то, что он хочет, как учесть тысячи пожеланий людей через простой передел земли? Землю ведь не унесёшь с собой в чемодане. Для того, чтобы купить землю там, где хочется, надо сначала продать имеющуюся землю. Спросите тех, у кого не было возможности отслеживать состояние рынка земли, и кто был вынужден быстро продать свои участки – каково им было? В конечном итоге выходило как в той сказке про крестьянина, который пришёл на базар с коровой, но в результате обменов остался с канарейкой. Собственник земли вынужден ждать шанса для удачной продажи, а затем ждать другого шанса для удачной покупки. А время между тем идёт. Поэтому чаще всего случается, что ему приходится отказываться от тех преимуществ, что сулит переезд. Многие фермеры переехали бы поближе к городам, где их дети могли бы посещать школы; другие – наоборот, предпочли бы уехать подальше от городов, чтобы воспитывать своих детей среди нетронутой природы. Многие католики, волей судьбы очутившиеся в окружении протестантов, молятся днями и ночами, чтобы оказаться среди своих единоверцев. Собственность на землю делает все эти мечты и желания неосуществимыми, превращает всех людей в окольцованный скот, рабов земли.

А ведь случаются вещи и похуже: человека, никуда не стремящийся уехать, чьим единственным желанием является обрабатывать землю, на которой работал его отец и дед, какой-нибудь кредитор или ростовщик берут и лишают земли напрочь. Либо это приходит сборщик налогов и ситуация повторяется. Законы о собственности лишают его собственности.

Или ещё… фермер наследует часть земли от своего отца, но для того, чтобы работать на ней, его понуждают отдать в залог до 90% его собственности, чтобы таким образом отдать часть долей наследства братьям и сёстрам, а в итоге сумма процентов залога его давит и он разоряется. Нужны маленький рост оплаты труда, маленькое изменение ренты в сторону понижения (что может быть вызвано простым снижением стоимости транспортных перевозок), чтобы он был тут же неспособен платить проценты по заложенному имуществу и, как результат – его ферма идёт с молотка. Так называемая проблема сельского хозяйства, которая остро затронула немецких землевладельцев, возникла как следствие долгов, которые они наделали, а долги, т. е. возможности заклада земли, есть прямой результат действия принципа частной собственности на землю. Тот, кто умудрился не заложить землю раньше, всё равно скрипит зубами от бессилия, подсчитывая убытки от снижения ренты, ищет утешения в бутылке или кружке, а между тем его собственность теряет в цене и приближается неотвратимый конец.

Ещё более разрушительными последствиями будут, если разделить землю на коммуны собственников, проповедуемые лидерами кооператоров. Продажа доли тогда становится невозможной, поэтому человек, покидающий коммуну, теряет свою долю. Налог здесь заменяется 100%-ной потерей. Есть, однако, в Германии церковные приходы, которые не только не берут налогов, но и распределяют деньги. Чтобы не лишиться этого дохода, многие предпочитают оставаться членами этих приходов, даже несмотря на климатические, политические, религиозные или любые другие причины, люди остаются ради этих доходов, даже если цена на пиво или зарплата в этой местности их не устраивает. Нигде и ни в чём нет более отвратительных тяжб, ссор, убийств, нигде понапрасну не сжигается столько человеческих жизней, как в этих, казалось бы, очень "человеколюбивых", богатых коммунах. Однако мы знаем, что зарплаты там должны быть меньше, чем где бы то ни было, поскольку свобода выбора профессии в соответствии с личным предпочтением человека, так необходимым для его самореализации, в церковных приходах урезается за счёт полного отсутствия свободы выбора и передвижения. Жизнь людская подчинена в этих районах и коммунах местной индустрии, человек может стал бы выдающимся астрономом в другой жизни, или великолепным танцором, а приходится быть плотником – и почему? Да потому что человек боится лишиться свой доли собственности. Общей собственности коммуны.

Те же самые проблемы возникают в ещё более увеличенном масштабе, а потому ещё более опасные, при разделе земли между нациями. Ни одна нация не может быть удовлетворена той частью земли, которую ей выделят, поскольку каждая нация, так же как и отдельный человек, нуждается для своего полноценного развития в обладании всей землёй, всей планетой. И, если доля невелика, что может быть естественнее, чем начало войны за отвоевание бОльшей доли? Но война требует от вооружённых сил государства ресурсов, а история учит нас, что военная сила государств падает с ростом её территории, на которую распространяется его юрисдикция; поэтому нет ни малейшей возможности объединить одному государству военной силой весь земной шар. Войны, таким образом, это явления, касающиеся отдельных частей земного шара, которые просто переходят из рук в руки. И выходит так: что одна нация приобретает, завоёвывая землю, другая – теряет; и, поскольку нация с фактом потери не примиряется, то в поражении одной из сторон заключается уже 100%-ная вероятность будущей войны. Грустно.

Вышеописанным способом, кстати, ни одна нация не отказалась бы от мысли завоевать весь земной шар, но вот результат будет один и тот же. Во всех случаях сугубо отрицательный. Меч, как и другой инструмент, тупится со временем. А в это время точится другой меч. И снова кровь и снова слёзы; снова трупы, снова расточение накопленных сокровищ, богатств, результатов труда – всё идёт коту под хвост! Сегодня политическая карта мира выглядит как залатанное лоскутками старьё. Ежедневно придумываются новые барьеры, а каждая нация ещё с большим рвением копается в том дерьме, которая унаследовала от предков.

Есть ли надежда, что однажды придёт воин и всех нас завоюет, тем самым, наконец, объединив? Давайте не будем предаваться идиотским мечтаниям. Разделение всегда ведёт к войне, а результатами войны всегда является разделение. Человек же нужен весь земной шар, а не заплатки враждебных друг другу наций на карте. До тех пор, пока фундаментальная необходимость каждого человека и каждого народа не будет удовлетворена – войны не исчезнут; человек будет убивать другого человека, одна нация будет стремиться уничтожить другую, континент будет воевать с другим континентом. Следует заметить вот ещё что: результатом войны, даже если она нацелена на объединение, всё равно будет разъединение; войны разъединяют, рассекают, делят.

Да, это правда, есть люди, которым по сердцу задымленная пивная. Её они предпочитают горной вершине. Пруссаков старой школы просто передёргивает от одной мысли объединения всей Германии в единую империю, они этого к тому же боятся. Знаете, почему? Разделение земли производит нации слабые духом.

Долой опереточные границы и театры кукол тарифов и прочую разделяющую людей ерунду, особенно регистрацию частной собственности на землю! Человечеству нужно кое-что получше, чем разбитые части глобуса. Suum cuique т. е. – каждому всё.

Однако давайте спросим себя, а как реализовать нашу идею без коммунизма, без аффилирования всех наций под крыло одного большого и самого главного государства, без стирания различий между нациями и их правом на независимость?

Наш ответ: через реформу. Через предоставление всем свободной земли.

C введением принципа свободной земли распространяющегося на весь мир каждый человек, житель любого государства станет владельцем всего. Разве этот принцип не предоставит затем право каждому выбрать ту землю, которую он хочет, и таким образом удовлетворить в наиболее полной мере каждого человека, даже любой его каприз? Тогда возможность переезда целиком и полностью будет зависеть лишь от того груза, который поселенец может взять с собой, т. е. практически полная свобода.

Давайте рассмотрим этот вопрос глубже. На равнине северной Германии живёт крестьянин. Он обрабатывает землю на своей ферме. У него есть несколько сыновей. Но сыновья не хотят крестьянствовать, они уезжают в город, чтобы там получить другую профессию. А ферма становится неподъёмной для этого крестьянина, потому что с возрастом ему всё тяжелее и тяжелее работать, да и здоровье уже не то. Он бы предпочёл взять другую ферму, с меньшим количеством земли, но одновременно реализовать мечту своей юности: жить в горах. Ему также хотелось бы поселиться где-нибудь около Франкфурта, потому что именно там обосновались его сыновья. Подобная смена места жительства нынче крайне затруднительна, а для простого крестьянина – и попросту невозможна.

Совершенно другая ситуация возникает с связи с вводом свободной земли. У человека отсутствует земельная собственность, он может взять и поехать куда угодно, он – волен как птица. Ему не надо даже ждать окончания срока действия контракта об аренде, поскольку у него всегда есть возможность разорвать контракт в любой день, заплатив штраф. Он покупает газету объявлений, в которой разные провинции публикуют объявления об аукционах об аренде участков земли, о фермах, и отмечает те фермы, которые ему нравятся (подходят по другим условиям). Проблемы количества приемлемых вариантов не будет. Если средняя продолжительность аренды составляет примерно 20 лет, одна из каждых десяти ферм будет пустовать каждый год, а это, порядка 150 000 ферм среднего размера в 25 акров каждая: есть и большие, и маленькие, есть в горах, есть на равнинах, на Рейне, на Эльбе, в Вистуле, католическом или протестантском районах, среди консерваторов, либералов, социалистов, на болотах, на песке, на берегах морей, для выращивания скота, свёклы, в лесу, в туманных регионах, на берегах быстрых рек, в окружении ядовитых отходов городов, в ближайшем пригороде, рядом с пивоварней, рядом с военной частью, рядом с епископом, рядом со школой, на территории, где говорят по-французски или по-польски, для любителей ходить по магазинам, для тех, у кого слабые сердца, для сильных и для слабых, для старых и для молодых – в общем, 150 000 различных ферм, из коих ежегодно можно выбрать себе по вкусу. Ну не сможет ли в таких условиях любой человек сказать, что он обладает всем миром? В любом ведь случае, более чем одним участком земли он обладать не будет, ибо – обладать, значит – быть на нём. Ведь даже если бы был один человек на всей Земле, ему бы столько земли всей планеты не потребовалось. Он всё равно бы жил на одном маленьком участке земли.

Ему пришлось бы, разумеется, платить ренту, но эта оплата не является возвратом земле того, что было взято у неё, это оплата достаётся обществу. А человек ведь пользуется землёй, а не обществом. Если же, как мы полагаем, человек платит ренту за использование фермы и земли обществу, то она получается из того, что он продаёт результаты своего труда (выращенные продукты) обществу же и получает от общества же оплату, т. е. фермер выступает в качестве перераспределителя денежных средств, налогового инспектора; его право на землю остаётся нетронутым. Он отдаёт обществу обратно то, что ему оплатили вперёд за те продукты, что он вырастит, а себе оставляет лишь то, что ему заплатят за вложенный им труд. Но, поскольку любой фермер тоже является членом общества, он также получает свою долю от земельной ренты. Т. е. выходит, что ренты он и не платит вовсе; он собирает ренту с земли и передаёт её в другие руки, с тем основанием, что общество распорядится распределением более точно.

Понятие свободной земли целиком и полностью реализует для каждого человека его право на всю землю его государства. Но вся земля одного государства недостаточна для осознания человеком его собственной значимости до конца. Мир ему нужен целиком, весь, как его собственное владение, являющееся частью его совокупной личности.

Трудность восприятия вышеприведённой фразы тоже решается с введением свободной земли. Давайте представим, что свободная земля распространена на все страны; сие представить крайне тяжело, однако, вспомним, как легко национальные институты пересекают границы и воспринимаются всем миром. Представим теперь, что каждое государство, через заключение соответствующего международного договора, приняло концепцию свободной земли – в таком случае иммигрантам будет предоставлено равное право, как и гражданам стран. Но ведь так и есть на самом деле практически во всех странах. Приехавший в другую страну иммигрант имеет почти такие же права, как и исконный гражданин государства. Разве в таком случае не каждый человек реализует своё право на обладание всей Землёй, всей планетой целиком? Весь мир представляет из себя его абсолютную собственность, он может селиться там, где захочет (точно так же он может иммигрировать в любую другую страну и сейчас, если у него есть деньги), без затрат, поскольку рента за его ферму, как мы уже увидели, является не налогом на использование земли, а возвратом той ренты, которой он – фермер – облагает общество через цену своего продукта труда, и которая возвращается ему через оказание услуг государством.

Свободная земля, таким образом, предоставляет каждому человеку то, что ему и так принадлежит: весь мир. Является, так же, как и его голова, к примеру, его и только его абсолютной собственностью. Мир, который он заселяет, будет расти как часть его самого, его нельзя отнять у него из-за просроченной закладной, неправильно оформленной бумажки, либо как залога его разорившегося друга. Человек может делать на земле и с землёй что угодно: он может выпивать на земле, играть в азартные игры, спекулировать, однако его собственность как стояла, так и будет стоять на земле, да и земля никуда не денется. Ведь всё равно, сколько он получил в наследство земли, относительно его собственности, малый кусочек или большой, есть у него дюжина сестёр и братьев, или ни одного ребёнка. Независимо от своего характера и поступков, земля остаётся в его владении. Если он не доставит обществу ренту в виде цен на продукты своего труда, то его поместят в тюрьму, но земля не перестанет быть его собственностью ни на секунду.

Через национализацию земли каждый рождённый ребёнок становится землевладельцем, более того, каждый ребёнок, законнорожденный или нет, становится обладателем всего земного шара, держит его в руках, как Христос-ребёнок в Праге. Независимо от цвета кожи, вся неделимая Земля принадлежит всем и каждому.

Из праха мы рождены, прахом и станем. Вроде фраза понятная, но вдумайтесь в неё, в суть важности этого самого праха, в экономическую важность. Ведь прах, иначе пыль, иначе земля, есть часть всей земли земного шара, которая принадлежит сейчас землевладельцам. Чтобы родиться и расти на земле, вам нужна часть нашей планеты; даже малейший недостаток железа в крови определяет ваше здоровье. А без земли-планеты, которая по частям ныне принадлежит разным землевладельцам, и без их на то согласия, никому не позволено появляться на свет. Это не преувеличение. Анализ пепла сожженного трупа показывает, что в нём присутствует определённый процент веществ, которые НЕ присутствуют в воздухе. Эти вещества были когда в земле. Их вы либо купили у землевладельца, либо украли у него; другой возможности нет.

В Баварии разрешение на женитьбу даётся в зависимости от некоего дохода. От некоей суммы дохода. Т. е. дозволение родиться новому человеку запрещается законом в том случае, если у людей, которые хотят зачать ребёнка, нет денег, чтобы заплатить за прах. Тот самый прах, пыль, землю, из которого будет состоять часть костей новорождённого.

С другой стороны, никому не позволено и умирать без разрешения землевладельца. В прах мы все вернёмся, а это прах составляет определённую площадь на земле, поверхность которой принадлежит землевладельцу и которой он нам пользоваться не разрешит просто так. Если где-то человек умирает без разрешения землевладельца, то умерший ГРАБИТ землевладельца, ведь, если они не могут заплатить за землю, в которую их похоронят, то они прямиком отправляются в ад. Вот испанская поговорка: "У него нет места, где ему можно умереть". А вот Библия: "Сыну Человеческому негде голову приклонить".

Между колыбелью и гробом лежит целая жизнь, та жизнь, которая, как мы знаем, есть процесс постепенного сгорания человека. Тело человека есть печь, в которой постоянно должен гореть огонь, если огня не будет, искра жизни человеческой потухнет. Нашу теплоту мы постоянно поддерживаем через питание, через одежду и обувь, через жилища. Пища, одежда, строительный материал – это всё продукты земли, однако, задумайтесь, что происходит с продуктами земли, если ВЛАДЕЛЕЦ этих продуктов нам их не даёт?

Получается, что без дозволения некоторых собственников земли никто не может ни есть, ни одеться, ни жить вообще.

Вышесказанное не преувеличение, ни в малейшей степени. Американцы отказывают китайцам в праве на эмиграцию к ним; австралийцы рассматривают расу предполагаемых эмигрантов, и, если человек не белый, то его не пускают на австралийский берег. Даже попавшим в кораблекрушение малайцам, искавшим прибежища в Австралии, было без сожалений отказано. А как ведёт себя полиция с теми, у кого нет достаточно средств для прокормления себя, для того, чтобы собрать урожай с земли? Если у тебя нет ничего, а ты ещё живёшь, значит ты воруешь. Тепло твоего тела, огонь, поддерживаемый продуктами почвы, есть свидетельство твоих проступков и причина, достаточная для того, чтобы бросить тебя в тюрьму! Именно поэтому, все путешественники обязательно имеют при себе некую сумму денег, которую они ни при каких обстоятельствах НЕ ТРАТЯТ.

Довольно часто мы слышим фразу: "У человека есть право на землю." Но ведь это так же абсурдно, как, примеру, человек имеет право на то, чтобы иметь руки и ноги. Если мы говорим о ТАКИХ правах, то нам следует говорить о том, что каждая сосна имеет право пускать свои корни вглубь земли. Может человек прожить всю жизнь в баллоне? Земля принадлежит человеку, является органической частью его самого. Мы не можем представить, воспринять человека без отрыва его от Земли, так же, как не можем представить его без головы или желудка. Земля является такой же частью, органом человека, как всё остальное, что есть у человека ОТ ПРИРОДЫ. Где начинается и где заканчивается желудок человека? У желудка нет начала и нет конца, желудок есть часть общей системы организма человека, закрытой системы. Те вещества, которые нужны человеку для поддержания жизни и являются несъедобными в естественном виде, должны поступать в его организм в виде другом. Вот дерево, к примеру. У него нет зубов. У дерева сбор веществ и их обработку, чтобы они быть потреблены и переработаны, осуществляется специальными каналами, а пространство, которое дерево занимает, есть его ЧАСТЬ. Так же, как зубы, голова, желудок у человека.

Но человек, в отличие от дерева, не может быть удовлетворён частью земли; ему нужно всё, как единое целое; каждому человеку нужна вся земля во всей своей совокупности, неразделённая. Народы, живущие в долинах или на островах, либо разделённые тарифами, чахнут и вымирают. Народы же, которые занимаются торговлей, ремёслами и промышленностью, с другой стороны, насыщают свою кровь ВСЕМ, что они собирают со всей земли, эти народы остаются живы и населяют собой весь мир. Физические и духовные нужды человека имеют свои корни в любом месте Земли, обнимают собой весь земной шар, как щупальца осьминога. Человеку нужны фрукты тропиков, субтропиков, холодных зон; для его здоровья нужен горный воздух, морской воздух и сухой воздух пустынь. Для развития его ума, мозга и опыта ему нужно общение и связь со всеми другими народами на Земле. Ему нужны даже боги других наций, как то, с чем он может сравнить своих собственных богов. Наша планета – это одна большая часть солнечной системы. И принадлежит она всем нам в равной степени. Каждому человеку.

Как же теперь мы заставляем страдать каждого человека, изымая от него его же части его собственности, воздвигаем барьеры в его деятельности с помощью сторожевых псов и натренированных рабов. держим его подальше от его собственной земли, от частей его самого – отрываем, по сути, члены его от его тела? Не кажется ли вам, что подобный способ существования напоминает мазохизм?

Читатель может не воспринять наш метод сравнения под предлогом того, что лишение части земли человека не есть ампутация его члена, такая операция не вызывает потери крови. Но ведь это вызывает кое-что пострашнее, чем потеря крови! Наша физическая рана доставляет нам боль. Потеря уха или руки вызывает потерю крови, вызывает боль; кровь вытекает, свёртывается и рана затягивается. А рана, вызываемая потерей земли, кровоточит постоянно, бесконечно, и никогда не затягивается. При каждой оплате ренты, в каждый такой день оплаты, рана открывается пошире и из неё вытекает золотая кровь. Человек бледнеет и на шатких ногах уходит после такой сдачи крови. Лишение нас частей земли (ампутация части нашего тела) есть самая КРОВАВАЯ операция; никогда не заживающая рана. Можно сказать, что это не рана, а нагноение, которое не проходит. Но ровно до тех пор, пока ампутированная конечность не приставляется к тому месту, где она раньше была.

Но как это сделать? Ведь земля, вся, разодрана на клочки, продана и перепродана тысячи раз? И история этих продаж тянется вглубь на века, неужели мы должны наплевать на опыт и достоинство предков?

Но ведь это нонсенс. Давайте вспомним, кто был тот первый, кто подписал акт о земельной собственности? Лично я никогда не подписывался под тем, что вся Земля должна быть разделена на части и распродана, я понимаю важность целого и порочность ампутации. То, что сделали другие, без меня, без моего на то разрешения, меня не касается. Лично для меня те договоры – простые клочки бумаги. Я никогда добровольно не соглашался стать калекой. Поэтому я требую назад когда-то украденную у меня собственность и объявляю войну тем, кто отнял мою землю у меня.

"Но ведь здесь, вот на этом полуистлевшем обрывке пергамента стоит подпись твоего предка!" Да, действительно, что-то там стоит, только вот узнать, оригинал это или фальшивка, крайне затруднительно. Но даже если бы подпись была не фальшивой, я могу прочитать между строк, каким образом, под воздействием какой силы, эта земля БЫЛА ОТНЯТА, поскольку никто и никогда не даст просто так отрезать себе руку. Только если грозит смертельная опасность. Только пойманная в капка лисица отгрызает себе лапу. И во-вторых, а кто-то есть среди какой-либо администрации какого-либо органа, кто способен признать долги своих предков? Неужто дети должны отвечать за грехи своих родителей? Дано ли право родителям калечить своих детей? И наконец, может ли отец продать свою дочь?

Кто-то может подозревать, что наши предки пропили нашу землю, как древние германцы ставили при игре в кости своих жён и детей. Ибо только пьяный идиот может продать свою собственную руку; только пьяный дурак может добровольно подписать документ, отторгающий у него землю. Если бы к нам прилетел житель Марса с целью прикупить у нас землицы и взять её с собой, можно ли себе представить, что мы бы позволили бы ему это сделать? Нет ведь никакой разницы для всего населения нашей планеты между предполагаемым марсианином, который утаскивает часть Земли к себе на Марс, и землевладельцем, который точно так же землёй владеет. Потому что когда землевладелец собирает свою ренту, то он оставляет после себя пустыню, пустошь. Если бы мы позволили нашим землевладельцам делать с землёй, что угодно (а именно так и обстоят дела ныне), то землевладельцы, получается, могут запродать ВСЮ НАШУ ПЛАНЕТУ и позволить вывезти её на Марс – так какая тогда разница что есть и что может быть? Во время засухи, случившейся в России, российские землевладельцы жили в роскоши в Париже, экспортируя огромные запасы зерна. Это продолжалось до тех пор, пока не возмутились даже казаки – свободные жители – и не потребовали запретить экспорт, пока в стране есть голодные.

Подписи на бумагах, дающие право на владение землёй, добыты посредством голого насилия, либо обманом, либо через бутылку. Регистр земель – это записи о преступлениях, о Содоме и Гоморре, и если землевладельцы, в свою очередь, станут отвечать за деяния своих предков, то они немедленно должны оказаться в тюрьме за вымогательство, обман, мошенничество.

Иаков обманул Исайю, купив у него за похлёбку тучные пастбища, когда тот пришёл голодный после охоты ны волков. Давать ли нам санкцию на арест потомков Иакова и предоставить ли нам права потомкам Исайи потребовать счёт за использование этих пастбищ?

Нам не надо опускаться вглубь библейской истории, чтобы узнать, КАК тогда происходили первые сделки по земле. "Поселения любого государства на любом месте возникли в результате завоевания, даже ныне происходят ситуации, когда владения землями меняются под воздействием оружия." (*Антон Менгер: "Право на получение всех результатов своего труда").

А все ли помнят, как СЕЙЧАС происходит оккупация одной страны силами другой? За бутылку бренди и побрякушки для своей жены король Хереро продал землю, всю землю готтентотов. Миллионы акров, которые его же люди использовали как пастбища для своего скота! Знал ли он, ведал ли он, что делал, вскружённый действиями алкоголя, думал ли он чем-нибудь, ставя крестик внизу документа о передаче земли? Неужели он не догадывался, что этот документ будет храниться, как драгоценная реликвия под семью замками железного сейфа, а сам сейф будет денно и нощно охраняться? Понимал ли он, что он своим крестиком просто берёт и вырезает весь свой народ под корень; что с тех пор, КАЖДЫЙ будет платить ренту за право выгнать скот на эти пастбища – включая его самого, его детей, его внуков, сегодня, завтра, навсегда? Видимо, не понимал он, что делает, когда его руку подняли и положили на документ, а в пальцы засунули ручку, ох и заботливые же миссионеры ему попались – ибо, как человека можно обманывать во имя Христа? Если же он совершил свой поступок осознанно, то он теперь – предатель своего народа, заслуживающий повешения на ближайшем суку. Но ведь не знал, его собственный жизненный опыт ничего не говорил ему, что такое документ, поэтому, когда он, наконец, узнал, что означает подпись, то ему пришлось взять в руки оружие и попробовать выгнать "презренных пришельцев" (в германской прессе те несчастные местные жители, коренные аборигены своих собственных земель, ведущие войны за избавление себя от колониальной зависимости с деревянными копьями и щитами, называются ворами, предателями, дикими животными и т. д.). Разумеется, ничего у Хереро не получилось. Его затравили, загнали в ловушку и победили, только несколько человек сумели ускользнуть в пустыню, где они все и вымерли.

Земля, оккупированная захватчиками и очищенная от готтентотов, по официальному отчёту от 20 декабря 1904 года, составляла:

Квадратных миль

1. Немецкой колониальной компании юго-восточной Африки – 51 300.

2. Немецкой поселенческой компании – 7 600.

3. Ганзейской горнодобывающей компании – 3 800.

4. Компании КАОКО – 39 900.

5. Юго-восточной компании – 4 940.

6. Компании "Территория Южной Африки" – 4 560.

_______

Итого: 1 112 100.

Это составляет 70 миллионов акров.

Что дали эти шесть владельцев за более 70 миллионов акров земли? Бутылку бренди, похлёбку супа. Именно это происходит в Африке, Азии, Австралии.

В Южной Америке подобные вопросы решались ещё проще; вовсю имели хождение бумажки с нарисованными на них крестами вместо подписи. Генерал Рока, ставший затем президентом Аргентины, был послан с ордой солдат для изгнания индейцев с плодородных равнин, пастбищ, пампас. Большинство индейцев было банально пристрелено, женщин и детей свезли в города, как дешёвую рабочую силу, а тех, кто не хотел ехать добровольно отстреливали как зайцев по всему ареалу Рио Негро. Затем отнятую землю разделили среди солдат, большинство из которых поспешило продать застолбленные участки земли за бутылку бренди или ещё какую безделушку.

* "В докладах аргентинского консула извещается, что недавние продажи крупных поместий в Аргентине показали небывалый рост цен на землю. На территории Пампа некто Антонио Девото купил 116 лье с 12 000 голов крупнорогатого скота, 300 000 овец у британской Южно-американской компании за 61 миллион долларов, это составляет около 50 000 долларов за лье (или 2 500 гектаров). Некто Хосе Гуазоне, известный как "зерновой король", купил 5 лье за 200 000 долларов за лье в районе Навария, провинции Буэнос-Айрес. Еврейская колонизаторская компания купили 40 лье, частично в Пике, частично в Пампе центральной, за 80 000 долларов за лье, которые продавец, некто Федерико Лелуар купил в 1879 всего за 400 долларов за лье. Все эти земли в Пампе были в 1878 г. очищены от индейцев и проданы через публичные аукционы в 1879-80 гг. по 400 долларов за лье. Земли являются исключительно приспособленными для выращивания крупнорогатого скота, поэтому цены на эту землю увечились в 150-200 раз, а это хороший показатель увеличения богатств страны". "Гамбургская газета", 22 декабря 1904 г.

Мы можем добавить к вышесказанному, что рост цен на землю на практике был ещё выше. Те 400 долларов за лье были выплачены в тогдашней валюте "монета корриенте", т. е. 1/30 от нынешней стоимости песо по отношению к доллару. Поэтому реальное увеличение надо умножить на 30, получится, что цена увеличилась в 6 000 раз. Как уже было сказано, много солдат продало свои участки земли… даже за коробки спичек (Cajas de fosforos.).)

Вот таким образом священное, нерушимое право нынешних владельцев самых, наверно, плодородных земель мира и появилось! Пастбища с миллионами овец, лошадей, быков и коров, земля для устроения и появления великой нации, является сегодня частной собственностью горстки людей. А приобретена вся земля была буквально за несколько кварт бренди.

В Северной Америке недавно заселённые земли буквально пустовали. Каждый поселенец мог взять столько земли, сколько захочет. Каждый взрослый, мужчина или женщина, могли взять до 160 акров земли, семьи с шестью детьми могли взять до 1000 акров. Любой, кто соглашался посадить несколько деревьев, мог взять в два раза больше – по 320 акров. Через шесть лет, после заселения, поселенцы могли получить право на эту землю, т. е. могли уже продавать её. Через продажу таких вот участков за совершенно смешные суммы (ну а что можно запросить за то, чего имеется в огромном избытке) в скором времени были образованы огромнейшие латифундии с миллионами акров в частной собственности. Цена: кварта бренди, похлёбка супа, коробка спичек. В Калифорнии два люксембургских фермера, Мюллер и Люкс, сегодня владеют поместьем по величине бОльшим чем вся Пруссия. Цена: кварта бренди, похлёбка супа.

Компания "Североамериканские железные дороги" получила от канадского правительства право БЕСПЛАТНО построить железную дорогу, да ещё и дало в подарок компании, простой дар, по 40 миль в каждую сторону от проложенной дороги в частное владение. Представьте, пожалуйста, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ!!! 40 миль справа и 40 миль слева от дороги длиной в 2000 миль! Цена: бесплатно!

C другой железнодорожной компанией – "Канадиэн Пасифик" – было то же самое. В листовке, выпущенной компанией, когда она начала действовать, значилось: "Компания строит дорогу длиной в 1920 миль. За это она получает от правительства различные льготы, права и привилегии, а помимо этого ещё и 25 миллионов долларов, а также 25 миллионов акров земли с 638 милями построенной дороги в частную собственность".

Вы только не думайте, что эта компания строит дорогу для государства, и государство оплатило работу компании. Нет, не так. Листовка утверждает, что после завершения строительства ВСЯ железная дорога останется собственностью компании. А когда же, можете вы спросить, государству вернутся деньги в виде доходов за использование 25 миллионов акров земли, за 25 миллионов долларов, за переданные компании 638 миль уже построенной дороги? Когда? Ответ: никогда. Компании дали всё это за то, что она вложила деньги в строительство. За риск в связи с вложенными капиталами. За процент, который за этот капитал надо выплачивать.

Вот так, мановением пера, 25 миллионов пахотной земли в идеальном для выращивания зерна месте планеты, в одной из красивейших стран мира, были переданы в частное владение. Никто даже не удосужился посмотреть, а что это за земля, которую передают в качестве дара компании. Ценность всей земли, как мы уже ныне знаем, залежи минералов на ней, её плодородие были "обнаружены" только во время строительства. И это случилось не в Африке, а в Канаде, которая известна своим идеально выстроенным государственным администрированием.

Вот источник появления частного землевладения в странах, от которых Европа ныне зависит так же, как она зависит от своей собственной земли.

Теперь мы знаем, КАКИМ образом создаётся частная собственность на землю сегодня. Ну и надо нам исследовать вопросы, а КАК появилась частная собственность на землю ВЧЕРА? "Peor es menearlo" – говорят испанцы: "Чем дальше в лес, тем гуще чаща!". Надо ли нам, к примеру, спросить церковь, в какие цвета было окрашено небо, когда умирающая дама завещала ей свои земли? Нужно ли спрашивать графов, виконтов, баронов, князей, по какой – такой причине они когда-то получили землю от императора, если он в свою очередь передавал им земли за военную службу в армии его Величества? Спросить их, как они использовали вторжения соседей-грабителей для требования от императорской власти прав на землю, чтобы они выступили на охрану Его Величества и его государства с оружием в руках? "Peor es menearlo". Чем дальше углубляемся в историю, тем больше вони. Может нам спросить английских землевладельцев, каким образом они получили право на земельные участки в Ирландии? Мародёрство, грабёж, убийства, предательство и нарушение всех мыслимых законов: вот ответы на ВСЕ наши вопросы о происхождении прав частной собственности на землю. Любой, кого не удовлетворят ответы на эти вопросы, может сам попробовать собрать информацию о происхождении этого права. Послушать старинные баллады, вспомнить застольные песни, а в них многое сказано, как уничтожались целые народы из-за земель. Тогда сразу станет ясно, что предками нынешних землевладельцев были орды бандитов, которым было в их действиях наплевать абсолютно на всё. Помните: "После нас хоть потоп?", вот такой был их девиз.

Спрашивается, и нужно нам сохранять этот "почтенный" институт права частной собственности на землю, который был нам передан в наследство от пьяных Фальстафов, согретый духом из бутылок, выпитых одним махом, пропитанный кровью дегенератов?

Деяния тех, кто давно умер, не могут служить мерой наших нынешних действий и расчётов. У каждого поколения людей есть свои задачи, свои требования. И вот их нам и надо решать. Жёлтые листья, умершие, опадают с деревьев под воздействием осенних ветров; мёртвый крот в борозде, ошлёпки навоза от коров – рано или поздно исчезают под воздействием сил природы. Природа сама заботится о том мёртвом, что отслужило свой срок и должно исчезнуть, с тем чтобы земля снова стала чистой и свежей. Природа ненавидит знаки смерти. Засохший ствол дерева никогда не служит колыбелью для новых ростков; перед тем как семена могут дать ростки, мёртвое дерево должно упасть на землю и сгнить. В тени старых деревьев мало шансов вырасти новых рощам; но как только отжившее убирается с дороги, как тут же появляется новое. И это новое расцветает.

Давайте же похороним мёртвых с их правом на землю и их законами. Давайте сложим бумажки, дающие право на землю, в кипу и сожжём их или сложим в гроб и закопаем. Потому что чем ещё являются эти бумажки и законы? Да отжившими регалиями давным-давно мёртвых наших предков. Вот и место этим регалиям в могиле.

Сжечь давно сгнившее! Похоронить. И из пепла восстанет Феникс!