"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора

Чем-то острым и жгучим ударило в плечо, но Иван Исаевич, не замечая боли,
крушил господ-недругов.
Подоспели Мирон, Нагиба, Устим Секира, Добрыня Лагун... В открывшийся
проход густо хлынули ратники. Рубили врагов, раскидывали телеги. Дюжие
мужики, вооружившись длинными, увесистыми оглоблями, били дворян по
панцирям, колонтарям и шеломам, сбивали наземь.
Звон, лязг мечей и сабель, ржанье коней, злые отчаянные вскрики воинов,
хрипы и стоны раненых...
Сеча!
Над ратным полем зычный воеводский клич:
- Навались, навались, ребятушки!
Не выдержав натиска, дворянские полки Нагого откатились к стану
Трубецкого.
Кольцо замкнулось!
Дружины Болотникова, Берсеня, Нечайки и Беззубцева тугим обручем
стянули царево войско.
Враг сник, заметался. А тут и оружные кромцы выскочили. Ратники Нагого,
отступая, побежали к Недне. Но все пять мостов рухнули, служилые
забарахтались в воде; кольчуги, латы и панцири тянули дворян на дно.
Кое-кому удалось выбраться на берег, но тут набежала сотня Семейки Назарьева
с топорами и орясинами.
Один из дворян, кошкой сиганувший на старую ветлу, заорал:
- Измена, служилые! Секи мужичье!
Семейка пальнул из пистоля. Дворянин охнул и грянулся оземь. Служилые
кинулись было на мужиков, но, увидев скачущих казаков, побежали вдоль Недны
к спасительному угору с пушкарским нарядом.
А кольцо все сужалось. Дворяне заполонили угор. Кузьма Смолянинов
сокрушенно забегал среди воинства.
- Куды прете?! Мне ж палить надо. Прочь от наряда!
Но все смешалось: и пушкари, и обозные люди, и дворяне служилые.
Встретить воров картечью и ядрами стало невозможно.
Федька Берсень, углядев переполох на увале, гаркнул:
- Добудем наряд, донцы! Гайда!
- Гайда!
Казачья лавина понеслась к увалу.
"Ныне мои будут пушки. Ныне не осыплют дробом. Кузьму Смолянинова в
куски изрублю!" - несясь на гнедом скакуне, жестоко думал Федька.
Служилые встретили казаков в сабли. Берсень бился с дворянами и зыркал
по сторонам: искал пушкарского голову. Знал: тот большой, могутный,
рыжебородый, на кафтане его должна быть медная бляха с орлом.
И приметил-таки! Голова отбивался невдалеке от казаков; отбивался
отважно, полосуя донцов тяжелой саблей; от могучих ударов летели казачьи
головы.
- Не робей, не робей, пушкари! Постоим за царя-батюшку! - восклицал
Смолянинов.
- Станишников губить, собака! - наливаясь клокочущим гневом и
пробиваясь к наряду, закричал Федька.
Пушкарей оставалось все меньше и меньше.
Кузьма Смолянинов отскочил к пушке, схватил дымящийся фитиль, отчаянно
крикнул: