"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу авторарогатым посохом.
- Аль мерял мои сусеки, презорник! Давно воровство твое примечаю. На смуту прельщаешь, облыжник. Укажу батожьем высечь! - Один черт подыхать! Батожье твое ведаем. Слюбно те над сирыми измываться. Ивашку Рыжана насмерть забил. Аль то по-божески? - сверкал белками, кипел Тимошка. - И тебя забью горлохвата! - вышел из себя князь Василий. Отродясь не было, чтоб подлый смерд самого Рюриковича костерил. Да еще при ближней челяди. - Взять облыжника! Послужильцы кинулись было к Тимохе, но того тесно огрудили холопы. - Не замай Тимошку, боярин! Толпа отчаянная; кое-кто за орясину схватился, вот-вот загуляет буча. Но бучи князь Василий страшился, хотелось отпустить холопов с миром. Время-то уж больно бунташное, как бы и вовсе дворовые не распоясались. Вон как озлобились, сермяжные рыла! - Ступайте, неслухи! После обедни дворецкий доложил: - Афанасий Пальчиков к тебе, батюшка князь. Впущать ли? - Впущай. Афанасия завсегда впущай. Дворянин Пальчиков, хлебного веса целовальник*, хоть и не родовитый, но князю Василию с давней поры друг собинный. ______________ * Целовальник - выборное должностное лицо, термин произошел от обряда "целованья креста", который означал, что служба будет выполняться честно. Афанасий приставил посох у порога, снял шапку, поклонился. - В добром ли здравии, князь и боярин Василий Иваныч? - Ныне не до здравия, Афанасий Якимыч, - вздохнул Шуйский. - Лихолетье! - Лихолетье, князь, - поддакнул Пальчиков. Был он дороден, крутоплеч, держался степенно. Князь Василий велел подать вина и закуски. Усадив Пальчикова на лавку, закряхтел, зажалобился: - Худо, Афанасий Якимыч, ох, худо. Господ ныне ни в грош не ценят. Ты глянь, что на Москве деется. Народ бога забыл, ворует, на бояр замахивается. Довел Бориска царство. С Пальчиковым князь Василий мог говорить смело, без утайки: дворянин ему предан. - Довел, князь. Коль эдак пойдет, Руси не выстоять. Иноземцы токмо и ждут, чтоб у Московии пуп треснул. Был намедни в Посольском приказе. Дьяки в затуге. Ни ляхи, ни турки, ни крымцы о мире и не помышляют. Жди беды... И на бояр новая поруха. - Аль что проведал? - насторожился Шуйский. - Проведал, князь. Подручник из Казенного приказа шепнул: Борис Годунов новый указ готовит. Хлебный указ. Пойдут-де царевы приставы по боярам хлеб сыскивать. Излишки отберут - и черни. В Казенный приказ уже списки поданы. Василий Иванович из кресла поднялся, побагровел. - Вот змей!.. Ехидна. Да как то можно? Ужель бояре хлеб черни выкинут? Да никто и осьмины не пожалует. И трех дней не минуло, как из Земского приказа приехали на подворье |
|
|