"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора

рогатым посохом.
- Аль мерял мои сусеки, презорник! Давно воровство твое примечаю. На
смуту прельщаешь, облыжник. Укажу батожьем высечь!
- Один черт подыхать! Батожье твое ведаем. Слюбно те над сирыми
измываться. Ивашку Рыжана насмерть забил. Аль то по-божески? - сверкал
белками, кипел Тимошка.
- И тебя забью горлохвата! - вышел из себя князь Василий. Отродясь не
было, чтоб подлый смерд самого Рюриковича костерил. Да еще при ближней
челяди. - Взять облыжника!
Послужильцы кинулись было к Тимохе, но того тесно огрудили холопы.
- Не замай Тимошку, боярин!
Толпа отчаянная; кое-кто за орясину схватился, вот-вот загуляет буча.
Но бучи князь Василий страшился, хотелось отпустить холопов с миром.
Время-то уж больно бунташное, как бы и вовсе дворовые не распоясались. Вон
как озлобились, сермяжные рыла!
- Ступайте, неслухи!

После обедни дворецкий доложил:
- Афанасий Пальчиков к тебе, батюшка князь. Впущать ли?
- Впущай. Афанасия завсегда впущай.
Дворянин Пальчиков, хлебного веса целовальник*, хоть и не родовитый, но
князю Василию с давней поры друг собинный.
______________
* Целовальник - выборное должностное лицо, термин произошел от обряда
"целованья креста", который означал, что служба будет выполняться честно.

Афанасий приставил посох у порога, снял шапку, поклонился.
- В добром ли здравии, князь и боярин Василий Иваныч?
- Ныне не до здравия, Афанасий Якимыч, - вздохнул Шуйский. - Лихолетье!
- Лихолетье, князь, - поддакнул Пальчиков. Был он дороден, крутоплеч,
держался степенно.
Князь Василий велел подать вина и закуски. Усадив Пальчикова на лавку,
закряхтел, зажалобился:
- Худо, Афанасий Якимыч, ох, худо. Господ ныне ни в грош не ценят. Ты
глянь, что на Москве деется. Народ бога забыл, ворует, на бояр замахивается.
Довел Бориска царство.
С Пальчиковым князь Василий мог говорить смело, без утайки: дворянин
ему предан.
- Довел, князь. Коль эдак пойдет, Руси не выстоять. Иноземцы токмо и
ждут, чтоб у Московии пуп треснул. Был намедни в Посольском приказе. Дьяки в
затуге. Ни ляхи, ни турки, ни крымцы о мире и не помышляют. Жди беды... И на
бояр новая поруха.
- Аль что проведал? - насторожился Шуйский.
- Проведал, князь. Подручник из Казенного приказа шепнул: Борис Годунов
новый указ готовит. Хлебный указ. Пойдут-де царевы приставы по боярам хлеб
сыскивать. Излишки отберут - и черни. В Казенный приказ уже списки поданы.
Василий Иванович из кресла поднялся, побагровел.
- Вот змей!.. Ехидна. Да как то можно? Ужель бояре хлеб черни выкинут?
Да никто и осьмины не пожалует.
И трех дней не минуло, как из Земского приказа приехали на подворье