"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора

маялись.
- Вкупе? Нет, брат, не под тот угол клин колотишь. Овечкой прикинулся.
Ишь, нищих собрал!
- Не гомони! - зашикал Сыч. Воровато оглянувшись на толпу, полез за
пазуху. Украдкой сунул холопу гривну серебра.
Тимоха взорвался:
- Не купишь, собака! Слышь, народ православный! Глянь на экого сирого.
То оборотень! То князя Василия Шуйского приказчик. Рожа шире сковороды, а он
за милостыней. Ведаю его. Хоромы на Мясницкой, полны сусеки хлебом набиты,
сукна да бархату не износить. Глянь, вырядился! Глянь на нищу братию, что с
Демьяшкой притащилась. То все подручники Шуйского, поперек себя толще. Мало
им, иродам!
Толпа всколыхнулась:
- Мы тут землю костьми мостим, а они нашей бедой наживаются. Кровососы!
Демьяшка Сыч и его содруги попятились, но толпа сомкнулась плотным
кольцом.
- Бей! - закричал Тимоха и первым опустил тяжелый кулак на Демьяшку.
- Бей! - беспощадно вырвалось из сотен глоток.
- Ратуйте, православные! Не своей волей!.. Ратуй-те-е-е!
Замелькали кулаки, посохи и дубинки; вмиг размозжили черепа. Карпушка
Веденеев испуганно перекрестился.
- Вона как на Москве-то, мать-богородица.
- Туда им и дорога, - сплюнул Семейка.
Послышались громкие возгласы:
- Гись! Прочь с дороги!
К воротам пробивались конные стрельцы в лазоревых кафтанах. Толпа
раздавалась нехотя, с трудом; стрельцы хлестали налево и направо плетками.
- Аникеюшка! - увертываясь от плети, обрадованно воскликнул Шмоток.
Аникей Вешняк, сдерживая горячую лошадь, крикнул богородским мужикам:
- Подь сюды!.. Держись за стремена. Крепче держись!
Мужики подскочили к лошадям. Аникей, продолжая размахивать плеткой,
восклицал:
- Далече вам до ворот. До ночи бы стоять... Гись, гись, дьяволы!
С помощью стрельцов мужики проникли на Житный двор. Окованные медью
ворота вновь захлопнулись.
- На смену едем, - утирая шапкой потное лицо, пояснил Аникей. Глянул на
Карпушку, покачал головой.
- Никак худо тебе?
- Худо, служилый. Света божьего не вижу.
- То от бессытицы. Ну да ничо, выправишься, ныне с хлебом будешь.
Вешняк указал на Хлебную избу и повернул коня к воротам. Бросил на
ходу:
- Ночевать - ко мне!
Перед Хлебной избой было не столь многолюдно. И часу не прошло, как
мужики оказались перед дьяком. Силантий Карпыч самолично доставал из
кожаного мешка серебряные копейки и важно, сановно приговаривал:
- Великий государь жалует. Молитесь за царя Бориса Федоровича.
Поклонившись дьяку, мужики направились к житным амбарам. У ларей,
впереди Афони, очутился рыжебородый, угрюмого вида мужик в драном зипуне;
дырявый войлочный колпак надвинут на самые глаза. Мужик топтался в очереди