"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора

Гуртуясь, дворяне шумели:
- Не сидит мужик на земле. Отменить Юрьев день!
Завалили государя челобитными, ехали в Москву, толпились, осаждая
дьяков у Постельного крыльца.
И государь Иван Васильевич Грозный призадумался. Войско держится
дворянским ополчением. Но поместья служилых людей запустели. Мужика надлежит
привязать к земле накрепко.
И царь повелел: установить на землях дворян и бояр заповедные годы.
Повелеть-то повелел, да не повсюду. Заповедь лишь на новгородские земли
легла. Но как преставился грозный царь, за дело Борис Годунов взялся. Во всю
ширь размахнулся! Хлынули в села и деревеньки приказные люди - заносить
мужиков в особые писцовые книги. Мужики всполошились:
- Пошто за господами записывать? Веками жили без крепости.
Приказные пояснили:
- То по государеву указу. Повелел царь сидеть вам у господ без выходу,
покуда земля не поустроится.
Многие мужики ослушались. В Юрьев день, по старинке, сошли было к новым
господам, но их ловили, били кнутом и возвращали вспять. С той поры мужик и
воскликнул:
- Вот те, бабушка, и Юрьев день!
Помещики же духом воспрянули. Теперь можно мужика закабалить и
покрепче. Оброки возросли чуть ли не впятеро.
Взроптал мужик! В волостях и уездах вспыхнули бунты. Борис Годунов
подавлял гиль жестоко, со свирепыми казнями.
Отчаявшись "сыскать правду", мужики укрывались в лесах, бежали за Волгу
и в Дикое Поле.
Сермяжная Русь хлынула на вольные земли.

Глава 1

ЧИСТЫЙ ЧЕТВЕРГ

На Евдокию-плющиху привалило тепло.
Богородские мужики, поглядывали на проклюнувшиеся из-под снега поля,
толковали:
- Раненько ныне весна пожаловала. Эко вёдро!
- Евдокия красна - и весна красна.
- Дай-то бы бог... Скоро уж и за сошеньку.
- Сошенька всегда при нас, да вот где жита набраться, - вступил в
разговор бобыль Афоня Шмоток. - В сусеках - вошь на аркане да блоха на цепи.
Худо, ребятушки.
- Худо, - вздохнул Семейка Назарьев. Округлое прыщеватое лицо его было
темнее тучи. Намедни, на Касьяна, пала от бескормицы последняя лошаденка.
Вышел утром на двор, а Буланка ноги протянула. Без лошади - пропащее дело,
на своем горбу соху не потянешь. Мужик без лошади, что телега без колес.
- Худо, - вторил Карпушка. Мужичонка квелый, плюгавый, щелбаном
свалишь. - У меня жито ишо на Рождество подъели. Надо тиуну кланяться.
- Цепом рыбу удить, - отмахнулся Семейка. - Ныне Калистрат и осьмины не
даст.
- Не даст, - поддакнул Афоня, - попридержит хлебушек. Ныне жито в