"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу авторатопоры. Лжедмитрий перешел с телохранителями в опочивальню и в отчаянии
закричал: - Измена во дворце! Почему вас так мало? Где остальная стража? Вашими алебардами курицы не зарубить. Где пистоли и ружья? Дверь зашаталась под ударами топоров. Самозванец, в поисках спасения, побежал по дворцовому переходу к опочивальне царицы. - Мятежники во дворце. Прячься, Марина! Маленькая изящная царица с визгом вылетела из покоев. Самозванец же заперся в умывальне, но и здесь не нашел спасения: гневно орущая толпа приближалась к его последнему укрытию. Лжедмитрий ступил к открытому окну. Внизу, вдоль дворцовой стены, алели на солнце крашеные подмостки, срубленные для свадебного празднества. Поодаль, на Житном дворе и у Чертольских ворот, расхаживали караульные стрельцы. "Выхода нет, надо прыгать. Стрельцы не оставят меня в беде", - смело подумал Самозванец и прыгнул из окна вниз. Хотел угодить на подмостки, чтоб по ним спуститься во двор, но сорвался. До земли было не менее пятнадцати сажен. Лжедмитрий, сломав ногу и разбив грудь, бездыханно распластался на земле. Подбежали стрельцы, признав государя, отлили водой и оттащили к разрушенным хоромам Бориса Годунова. Самозванец, придя в себя, тихо и просяще молвил: - Вы всегда мне были верными слугами. Заступитесь и в сей горький час. Я выдам серебро за три года вперед и пожалую вас вотчинами изменников бояр. На том мое государево слово. То была поистине царская награда. Стрельцы вскричали: Служилые понесли Самозванца во дворец, где вовсю буйствовала толпа. Шуйский еще накануне выпустил из темниц лихих людей, напоил вином. Теперь они рушили и зорили государев дворец. Искали Лжедмитрия и Марину. Царица спряталась среди придворных польских фрейлин и московских боярышень. Здесь же был юный камердинер царицы Ян Осмульский. Он встал с обнаженной саблей возле закрытых дверей и храбро произнес: - Не бойтесь, государыня. Я не позволю черни войти в ваши покои! В двери ломились бывшие колодники. Фрейлины и боярышни испуганно сгрудились вокруг Марины. Слышался рев, угрожающие выкрики: - Тут еретичка! Круши! Двери зашатались. Марину бил холодный озноб. Сейчас московские варвары ворвутся в опочивальню и убьют ее. О, боже! Марина юркнула под колокол-юбку своей гофмейстерины. Двери упали. Ян Осмульский бесстрашно кинулся на колодников, но его тотчас уложили тяжелой дубиной. - Где царь и его латынянка? Сказывай, сучьи дети! - грубо прогудел лохматый, с рваными ноздрями, верзила. - Мы не знаем, где царь. Как видите, здесь его нет. Царица же еще ночью уехала к своему отцу Юрию Мнишку, - ответила гофмейстерина. - Врешь, стерва! Знаешь! - рявкнул все тот же детина. - А ну, робя, хватай женок! - Хватай! - отозвалась толпа. - Ляхи наших баб не жалели. Силь латынянок! Молодые фрейлины "были донага ограблены; их поволокли, каждый в свою |
|
|