"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора Долго лежал пластом, вдыхая будоражащие запахи нивы. Затем сел подле
развесистой белоногой березки и достал из холщовой сумы ломоть хлеба, щепоть соли да кусок сушеного мяса; ел, глядел на деревянную шатровую церквушку и благостно вздыхал, утирая рукавом рубахи слезы. От деревушки, пересекая поле, бежали к перелеску трое мужиков; бежали торопко, оглядываясь и что-то крича. Бродяга поднялся. Мужики неслись что есть духу. Показались всадники в красных кафтанах; сверкали на солнце бердыши и сабли. "Стрельцы!" Бродяга попятился в заросли. "Не успеют, черти... Ужель за рубеж? Чего там не видели?" Стрельцы настигли мужиков подле самого перелеска. - Попались, собаки! Один из беглецов выхватил пистоль, бухнул выстрел; стрелец схватился за грудь и скользнул вниз; застрял желтый кожаный сапог в стремени. Двое других мужиков остервенело отбивались дубинами. - Не убивать! Живьем, паскудников! - рявкнул стрелецкий десятник. Беглецов связали сыромятными ремнями. Стрельцы разъярились, топтали мужиков, кричали: - Христопродавцы! К ляхам подались! Русоголовый мужик, харкая кровью, хрипло выдавил: - Не к ляхам, а к царю Дмитрию, заступнику народному... Он царь истинный. Вы ж Христа забыли и боярину Шуйскому крест целовали. Но тот не от бога... Накажет вас Дмитрий. - Пес! Переметчик! - взревел десятник. - А ну привяжи его к березе! - К вору бежать, сволочь! Трижды, изо всех сил, стеганул мужика кнутом. Тот дернулся, сцепил зубы. С разбитого лица капала на белую рубаху кровь. - Противу царя воровать! Нет твово Митьки. Порешили его на Москве. То беглый расстрига Гришка Отрепьев. Мужик поднял голову; глаза отчаянные, злые. - Лжешь, стрелец! Жив царь. Убили не Дмитрия, а немчина. В Польше государь укрылся. Войско сбирает, чтоб Шуйского с трона скинуть. - Замолчь, собака! Десятник пришел в неистовство, стегал мужика до тех пор, пока не обессилел. Белая рубаха беглеца стала красной; грудь и спина - кровавое месиво. Мужик впал в беспамятство. Десятник саблей разжал его зубы, влил в рот вина из баклажки. Беглец очухался, поднял отяжелевшие веки. - Отрекись от Вора. Присягай Шуйскому. Забью! Десятник сорвал с шеи мужика нательный серебряный крест, поднес к разбитым губам. - Целуй! Беглец харкнул в лицо служилого кровью. - Прочь, ирод!.. Смерть приму, но Дмитрия не предам, не предам заступника... Прочь! Стрелец взмахнул саблей. Русая голова скатилась в траву. - Зря ты, Мефодий. Живьем велено, - проронил один из служилых. Десятник молча вложил в ножны саблю; стрельцы сели на коней. Мефодий, |
|
|