"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора Оставшись один, Болотников молча заходил по шатру. Кажись, все должно
получиться на славу. Продумали до мелочей. Но все ли без сучка и задоринки? Стоит где-то оступиться - и вся задумка полетит в тартарары. Погибнет рать - и прощай надежа на житье вольное. Надо еще раз взять чертеж да изрядно поразмыслить. Нет ли где просчета да изъяна?.. Думай, Большой воевода, думай! Теперь, когда улеглись жаркие споры и довольные, уверенные в победе военачальники разошлись по полкам, он еще и еще раз взвешивал каждый шаг своей рати. Что-то в плане сражения показалось ему неубедительным и легким. Но что? Все, кажись, толково и разумно. Но сердцем чувствовал: где-то промахнулся, недоглядел, и этот недогляд дорого обойдется рати. Вновь и вновь вглядывался в чертеж, прикидывал версты, время внезапного налета полков, ответные шаги Трубецкого, Нагого и пушкарского головы Смолянинова... Смолянинов и Семейка Назарьев. Стоп, воевода!.. Семейка Назарьев... Не слишком ли велика ноша взвалена на сосельника? Когда отсылал Назарьева во вражью рать, сказывал: - Дело твое, друже, особое. Не только в стан Трубецкого пробраться, но и великую поруху ему учинить. Как зачнем бой, немедля подымай сотню и пробирайся к наряду Смолянинова. Наряд - всей дружине помеха. Перебьешь, а тут и мы подоспеем. "Тут оплошка! Мало ли что может с Семейкой приключиться. Как ни говори - вражий стан. Сегодня - даточные люди подле угора, у реки, а завтра их могут за пять верст перекинуть. Доберись-ка до пушкарей! Вот и уповай на Семейку. Тонка ниточка. Нет, воевода, с изъяном твоя задумка. Надо что-то похитрее придумать". Рать отдыхала. На дорогах, лесных тропах и речных перелазах затаились болотниковские разъезды. Большой воевода накрепко наказывал: - Кромы - рядом. Врагу не показываться. А коль лазутчики появятся, взять до единого. Мышь не должна проскочить. Спит рать, копит силу после утомительного перехода. Иван Исаевич, привалившись к старой замшелой ели, напряженно и взволнованно раздумывает: "Час настал! Завтра - сеча. На смертный бой с боярским войском выйдет народная дружина. Прольется кровь, много крови. Враг силен. То не лях и не ордынец, а свой же русич. Сила пойдет на силу. Падет не только много недругов, но и верных содругов. Дворяне знают: мужики и холопы подняли меч за землю и волю. А без крепостей и поместий господам не жить. Сеча будет жестокой... Выдюжит ли дружина? Не дрогнет ли в ярой брани?" Суровый, озабоченный, зашагал меж спящих ратников. Факел вырывал из тьмы бородатые лица. Вот мирно похрапывает, лежа на спине, дюжий комарицкий мужик в домотканом кафтане. Крутоплечий, бровастый, длинная рука откинута в мураву. Ладонь широкая, загрубелая. "Крепка рученька, - невольно подумалось Ивану Исаевичу. - Знала и топор, и соху, и косу-горбушу". Подле мужика - обитая железом палица. Болотников поднял, прикинул на вес. В палице добрый пуд. Могуч ратник! Такому враг не страшен, такой не дрогнет. |
|
|