"Курт Занднер. Сигнал из космоса " - читать интересную книгу автора

сейчас пламень заката, на его замшелой крыше и в трещинах ветхих стен
отложили свой отпечаток минувшие столетия. Однако в противоположность моей
жене меня эта древность и ветхость никогда не смущали. Более того, мне почти
нравился ставший привычным затхлый запах в сводчатых сенях. Летними вечерами
я любил сидеть в запущенном саду, где среди сорных трав высотой по колено
цвели подсолнечники. Холмы и леса по ту сторону развалившегося забора, лента
реки и на горизонте - далекие очертания города в зыбкой голубой дымке, а
главное-тишина... Нет! Было бы жестокой неблагодарностью утверждать, что наш
домик и сад действовали на меня угнетающе. Как я уже упоминал, в этом я
очень отличался от моей жены, которая постоянно внушала мне, что в наше
время долго жить в подобных условиях нельзя, если не хочешь совершенно пасть
в глазах друзей и знакомых и не собираешься окончательно отказаться от
дальнейшего восхождения по социальной лестнице. Что и говорить, жить в
городе было бы гораздо удобнее. Но откуда было нам при моем скромном
месячном окладе добыть не одну тысячу марок для высокой квартирной платы, да
еще с обязательной добавкой домовладельцу на восстановительные работы! На
этот счет жена не могла дать мне никакого совета. Кроме всего прочего, здесь
было еще и то преимущество, что занимали мы этот дом одни.
Мы взяли к себе и мою мать, отвели ей заднюю комнатку. Хотя она
получала очень скромную пенсию, все же при общем хозяйстве это являлось для
нас некоторым подспорьем. У нас с женой были в распоряжении две комнаты и
кухня; повторяю, такими жилищными условиями я был вполне удовлетворен.
Детей, к счастью, у нас не было: позволить себе эту роскошь мы не могли.
В тот вечер, как только я успел поставить велосипед в сени, навстречу
мне вышла жена и взволнованно объявила, что сегодня к нам в гости собираются
Нидермейеры. От них прибегал мальчик-посыльный и сообщил, что супруги будут
у нас к восьми вечера.

- Деньги у тебя еще остались? - спросил я и тут же автоматически
опустил руку в карман.
- На вино хватит, но ведь нужно еще хоть несколько сигар...
- Пусть уж хоть сигары-то он благоволит приносить с собой! - воскликнул
я с раздражением, так как сам ради здоровья, а главным образом ради экономии
курил не сигары, а трубку.
Жена поспешила за покупками, а я крикнул ей вслед, чтобы она забежала
пригласить и провизора Кинделя. Теперь, мол, уж все равно!
Я умылся и вошел в гостиную, служившую мне и рабочим кабинетом. В угоду
жене, придававшей большое значение внешним приличиям, я попытался, насколько
это было в моих силах, навести здесь некоторый порядок. Меня-то самого
вполне бы устроило, если бы книги и тетради остались лежать в беспорядке на
письменном столе, потому что этот кажущийся беспорядок на самом деле был
хорошо продуманным порядком. Точно так же я ничего не имел бы против, если
бы моя рабочая куртка осталась непотревоженной на спинке кресла.
Гости у нас бывали редко. Моих институтских коллег, равных мне по
рангу, слишком затрудняло путешествие из города в Грюнбах, и, кроме того,
они, естественно, предпочитали откликаться на приглашение сколько-нибудь
влиятельных людей, которые могли быть им полезны. Пригласить кого-нибудь из
профессоров я не отваживался, потому что до какой-то степени уже заразился
убеждением жены в нестерпимом убожестве наших квартирных условий. Вот почему
супруги Нидермейеры и провизор Киндель оказались почти единственными