"Курт Занднер. Сигнал из космоса " - читать интересную книгу автора

заделано решеткой и прикрывается на ночь металлическим жалюзи. Все в этом
доме уже несколько обветшало, но администрация, по-видимому, очень экономно
отпускает средства на ремонт. По счастливой случайности между подоконником и
нижним краем покривившегося жалюзи остается щель шириной в ладонь. Через
нее-то и проникает сюда луч света - единственное утешение во мраке моих
ночей.
Лампу в палате гасят ровно в двадцать один час. В первые дни это
обстоятельство доводило меня почти до бешенства, потому что в тихие часы
перед полуночью мне всегда лучше всего удавалось работать, читать,
размышлять. Больше того, мне кажется, что в последние месяцы я и жил-то
по-настоящему только в ночную пору. Во всяком случае, в отношении жизни
умственной это было именно так. Я вообще почти никогда не ложился раньше
полуночи, а за последние недели, потраченные на обработку результатов моего
открытия, только утренний рассвет клал, бывало, конец моей лихорадочной
ночной работе. Это очень огорчало жену: она беспокоилась о моем здоровье.
Кроме того, она боялась больших счетов за электричество.
Первое время в этой палате мне не оставалось ничего иного, как
прислушиваться к стонам ветра среди голых деревьев сада и следить, как
мелькают в полоске света тени ветвей. Было что-то зловещее, призрачное в
этих отблесках, мелькавших на моей простыне; их зеленоватый оттенок вызывал
мысли о тлене, могиле, погребении. Чем больше я в них всматривался, тем
безысходное представлялось мое положение, и без того нелегкое; воспоминания
о совершенных ошибках, о допущенных неосторожностях угнетали мой разум, как
тягостный кошмар, грозили довести до отчаяния.
К счастью, я скоро понял, что если не перестану себя терзать, то к
прежним ошибкам добавлю новую, и притом самую непростительную. Надо было
отвлечься и вместе с тем доказать самому себе, что мозг функционирует
нормально. С этой целью - по углу падения светового луча и приблизительной
длине его отрезка до окна - я стал вычислять местонахождение фонаря и
расстояние его от окна. При помощи школьных истин о свойствах треугольника
задачу эту, конечно, решить было легко такая математическая "проблема"
соответствует уровню гимназиста-терцианца*. Как ни смешно это звучит, но я
получил огромное удовлетворение от того, что решил ее в каких-нибудь пять
минут, хотя от возраста гимназиста-терцианца отделяют меня, увы, уже добрых
тридцать лет.
______________
* Терция в немецкой гимназии соответствует седьмому классу советской
школы. - прим. ред.

Расстояние от окна до фонаря, установил я, около двадцати пяти метров,
и висит он на высоте... впрочем, сейчас это уже ни для кого не важно.
После того как я столь бесхитростным способом вернул себе душевное
равновесие, рассеялись мои зловещие призраки и я оценил возможную реальную
пользу этого луча света, падавшего на мою простыню между одеялом и подушкой.
Ведь этот луч освещал хоть и слабовато, но все же практически достаточно
целую площадку, сантиметров двадцать на тридцать. Стоило мне под одеялом
повыше подтянуть колени, как создавался предохранительный заслон: освещенный
участок простыни и мои руки становились невидимыми для того, кто стал бы
наблюдать через "глазок" в двери. Читать мне, разумеется, не разрешили. Все
записи и вычисления конфискованы, и, когда я подумаю, что с ними стало,