"Альберт Зарипов. Был жестокий бой" - читать интересную книгу автора

чисто. Вернее, на них абсолютно не было грязи. Ведь я ее счистил еще там,
когда мы преодолевали решетчатый забор. Но все-таки в этом окрике было
что-то неуважительное, если не сказать хуже... Да и голос показался мне
слишком уж незнакомым и подчеркнуто грубым.
Поэтому я вышел из палатки, чтобы выяснить в чем же дело. А справа от
входа на стуле сидел рослый боец из пудановской группы. Рядом с ним на
сдвинутых столах лежал автомат АКМС. Неподалеку копошилось несколько других
солдат. И судя по всему мне в спину орал именно этот рэкс спецназа,
вольготно так развалившийся на своем качающемся стуле. Скорей всего ему было
поручено находиться у входа в палатку и следить за тем, чтобы все входящие
вытирали ноги.
Увидал меня и этот воин.
- А-а... Это вы... - осклабился он. - Ну... Ладно. Идите.
Вполне естественно, что мне все это не понравилось! Как слишком уж
пренебрежительное обращение какого-то бойца к старшему по званию... Так и
его теперешний тон... А тем более нагловатая ухмылка... Да и его поза,
которую он даже не подумал сменить... Ведь как порядочному мужчине крайне
непозволительно разговаривать с женщиной в сидячем положении и с явной
неучтивостью. Так и рядовому срочной службы очень даже непростительно сидеть
в присутствии офицера... Да еще и разговаривая с командиром и начальником в
столь неподобающем тоне.
- Солдат! Ко мне! - приказал я.
- Не-а! - ответил рослый разведчик, продолжая сидеть.
Это являлось уже не нахальством, а самой настоящей наглостью. На
которую следовало отреагировать немедленно. А поскольку наше общее
пребывание в рядах Министерства Обороны совершенно не предполагает почти что
никаких карательных мер перевоспитания, то есть ни дневных допросов с
пристрастием, ни ночных расстрелов до самого рассвета... То мне пришлось
прибегнуть к тем формально-занудливым положениям общевоинских уставов. То
есть к обязательным требованиям! Хоть и по мелочам, но эта тягомотина с
принятием строевой стойки, да с приведением формы одежды в полнейшее
соответствие с уставами, а также образцово-показательный подход-отход в
количестве десятка раз... Все это прочищает солдатские мозги если не хуже
публичной казни через подвешивание... То во всяком случае адекватно и
соразмерно совершенному проступку.
Я полностью вышел из палатки обратно и строго посмотрел на этого
правонарушителя.
- Товарищ солдат! - произнес я сурово и кратко. - Ко мне!
Однако охамевший боец продолжал как ни в чем ни бывало сидеть на своем
колченогом стуле... Но все свои крепкие зубы он все же продемонстрировал,
причем, в широченной ухмылке. Да еще и глядя на меня чересчур дерзко и
слишком уж вызывающе.
- Не... Товарищ лейтенант! Не пойду! Вы меня бить будете!
От столь гнусного поклепа на мою наискромнейшую персону... В общем, я
несколько удивился, но свою командирскую настырность в достижении только что
отданного приказа мне следовало проявить гораздо энергичнее. Именно поэтому
я повторил свою команду еще более решительным тоном.
- Товарищ солдат! Я сказал, ко мне!
- Не-а... - отвечал опухший от своего самодурства
разведчик-спецназовец, продолжая смотреть на меня с прежним выражением