"Альберт Зарипов. Дембельский аккорд" - читать интересную книгу автора

- Да вы что, товарищ майор? Совсем уже?.
Ну а это являлось откровенным оскорблением командирского состава
опухшим от безделья дембелем, на что я отреагировал простым деловым
предложением.
- Александр Иванович! На мой независимый взгляд, данному экземпляру
нужно бы объявить трое суток отдыха в отдельном помещении.
Пуданов скорее всего пришел к такому же выводу и перестал разводить
чайные церемонии с недостойными этого личностями.
- Рядовой Гаврилович! Как командир роты, я объявляю вам трое суток
ареста с пребыванием на гауптвахте. Идите и готовьтесь.
- За что? - пуще прежнего закричал дед. - Я же ничего не сделал.
Но ротный был сух и краток:
- У вас будет время подумать. За что вы наказаны. Вперед!
Распсиховавшийся старослужащий быстрым шагом направился к выходу из
палатки, вполголоса бурча невнятные фразы. Уже снаружи он разразился громкой
нецензурной бранью по всем направлениям и адресатам.
Хоть я и Пуданов не попали в их число, но мы тем не менее слышали эту
грязную ругань, из чего явственно следовало то, что раз бойчила не
постеснялся довести свое негодование и до наших ушей, значит и наши скромные
персоны пусть косвенно, но все-таки подпадали под этот гнусный поток мата.
- Предупредишь Гавриловича, что я ему накидываю дополнительно еще трое
суток... За нецензурные выражения на территории подразделения.
Дежурный по роте понимающе кивнул головой и тут же бросился выполнять
приказание товарища майора.
- Ну а у тебя-то что, Рубцов? - обратился Пуданов к самому стойкому
больному, который не валялся в кровати, а сидел рядом с раскаленной печью.
- Ноги болят, товарищ... - начал он отвечать, но внезапно закашлялся.
Мы подождали, пока он не сможет вновь говорить, чтобы выслушать и его
собственный диагноз.
- Этой зимой застудил я их сильно. Ломят очень. Ходить больно. -
объяснил он, показывая на свои ступни в шерстяных носках и в солдатских
тапочках. - Ходил в санчасть уже много раз. Дают мази какие-то, а они не
помогают.
- А в госпиталь тебя отправляли? - спросил Пуданов.
В данном конкретном случае было ясно то, что этот дембель не врет, но и
держать его в роте в качестве официально признанного больного тоже не
следовало, чтобы он не подавал пример другим страждущим покоя и тепла.
- Не хочу я в госпиталь. - негромко произнес Рубцов. - Тут остался
месяц какой-то до увольнения... Я уж лучше здесь побуду, в роте.
Такой патриотизм нас конечно немного порадовал, но нужно было все-таки
принимать какие-то меры.
- А ты в сапогах или в ботинках тут ходишь? - осведомился я, желая
узнать побольше об этом солдате.
- Сапоги надеваю. На двое зимних портянок, да еще с шерстяными и
простыми носками. - последовал подробный ответ.
Я понимающе вздохнул и предложил ему свой опыт.
- У меня тоже ноги застужены. Так я здесь в Грозном зимой ходил
постоянно в армейских валенках. Они тепло очень хорошо держат и сырости не
чувствуется. И ты так сделай! Разыщи в палатке обувку почище и топай здесь,
сколько душе угодно.