"Альберт Зарипов. Дембельский аккорд" - читать интересную книгу автора

В час дня в батальон вернулся начальник медчасти, который отвез в
госпиталь какие-то документы, оформленные на раненого солдата, и заодно
проведал его, если это можно так назвать. Сопровождавший батальонного
доктора армянский прапорщик, с соответствующей фамилией Мурадян, ну никак не
мог не захватить с собой видеокамеру, чтобы не запечатлеть трогательные
минуты встречи и одновременно прощания тяжелораненого бойца со своим уже
бывшим начальством.
Только что отснятую видеокассету принесли в командирскую палатку роты
минирования, чтобы тут же посмотреть ее всю... На экране телевизора была
видна забинтованная по самые брови голова с закрытыми глазами и пластиковой
трубкой, торчащей из уголка рта. Дыхания почти не чувствовалось и он не
подавал никаких признаков жизни.
В маленькой палатке минеров сидело и стояло около полутора десятков
офицеров и прапорщиков. Мы напряженно всматривались в эти кадры, искренне
сочувствуя и переживая за пострадавшего.
- Сейчас камера ниже пойдет, а там... вся грудь бинтами перевязана, -
комментировал происходящее сидящий рядом видеооператор. - А это он на
каталке лежит.
Действительно... Видеоизображение начало смещаться... Теперь уже была
видна вся фигура солдата, вытянувшаяся на высокой каталке. Не только голова,
но и шея, плечи, руки и грудь были обмотаны белыми повязками, сквозь которые
темнели редкие пятна крови.
- Дима! Саклаков! Дима! Ты меня слышишь?
Не отрываясь от камеры прапорщик настойчиво звал раненого, но тот никак
не отзывался на свои имя и фамилию. Создавалось такое впечатление, что на
длинной железной тележке находится бесчувственный манекен, зачем-то
перевязанный белыми повязками и запачканный красной краской.
А прапорщик был человеком упрямым и продолжал обращаться к бойцу все
громче и громче:
- Дима! Саклаков! Ты меня слышишь? Ты меня слышишь? Дима! Если меня
слышишь - поморгай ресницами.
Кто-то из телезрителей не выдержал:
- Ну ты и докопался до раненого. Ему же покой нужен.
Но армянский прапорщик был очень невозмутим и еще более красноречив:
- Да он в сознании был, только говорить не мог. Видите, трубка торчит?
А сейчас он поморгает... Вот... уже моргает.
Действительно, на экране раненый буквально на секунду приподнял веки и
тут же их опустил. Было видно, что эти небольшие движения дались ему с
большим трудом.
Однако... На телевизионной картинке оператор сразу воодушевился от
такого контакта:
- Дима! У тебя все нормально? Если все нормально поморгай мне два раза.
От услышенного Пуданов даже фыркнул:
- Ну ты нашел что спросить у раненого!
- Надо же его чем-то подбодрить, - Все также невозмутимо сказал
Мурадян, но затем тяжело вздохнул. - Все!... больше он моргать мне не будет.
Съемка окончена.
Сидевший в первых рядах широкоплечий и краснолицый капитан перекрестил
застывшее видеоизображение с очертаниями белой фигуры тяжелораненого и
громко вздохнул... Остальные командиры и прапорщики стали молча покидать