"Альберт Зарипов. Дембельский аккорд" - читать интересную книгу автора

командира части".
От такого неожиданного и очень уж кровожадного поворота событий мы даже
рассмеялись, но почти сразу же замолчали, чтобы не прерывать рассказчика. А
ему только это и надо.
- Тут над всем плацем настает гробовая тишина. И только слышно как эти
приговоренные пытаются подобрать свои упавшие челюсти. А что? Прежние
хиханьки да хаханьки уже закончились и теперь пришла пора отвечать перед
Родиной за свои "шалости". Командир полка достает из кобуры табельный
Макаров и лично отводит этих дедушек к ближайшей стенке. А там уже стоят
наготове человек восемь в одну шеренгу... Все - лейтенанты да старлеи! И с
карабинами в руках. У когда-то крутых дембелей на ходу подгибаются коленки и
ноги еле-еле волочатся, так что кэпу[7] приходится одного даже тащить за
собой. Вот поставил он их к стенке и по очереди завязывает им глаза черной
материей, после чего отходит в сторону. А весь полк уже и дышать перестал от
этого зрелища.
Вот командир громко кричит: "Оружие - наизготовку! Целиться в сердце!"
От этих слов двое негодяев лишь к стенке прислонились и даже шага в сторону
сделать не могут... И в этой полной тишине комполка командует "Огонь". Тут
все карабины выстреливают... Дедушки валятся на землю... В полковом строю
кто-то тоже падает без сознания. Еще не рассеялся дым от выстрелов, как
подъезжает ГАЗ-66 с откинутым задним бортом и расстрельная команда быстро
загружает в кузов тела. Двое лейтенантов с оружием взбираются в грузовичок.
Борт поднимается, тент опускается и ГАЗончик, управляемый прапорщиком,
начинает разворачиваться... И тут из отъезжающей автомашины доносится
сначала один выстрел, а затем и второй.
- Добили-и-и...- В ужасе простонал в строю один из дембелей, видно,
представив себя в качестве следующей жертвы.
Другие его коллеги по призыву вообще ничего не могли выговорить... Одни
от страху проглотили языки самые слабонервные да впечатлительные валяются в
обмороке... Кого-то стошнило прямо на плац... А некоторые натурально, как
старички, плачут по невинно убиенным братьям-товарищам.
Тем временем военный катафалк уезжает спокойненько в тайгу...
Закапывать трупы... Стоит мертвая тишина и замерший в строю полк... Командир
полка медленно возвращается на свою трибуну, истово крестится и громко так
говорит:"Царствие им небесное! Отмучились бедняги... И так будет с каждым...
кто нарушит воинскую дисциплину. Я здесь и прокурор и судья."
- Он их что, действительно расстрелял? А что было дальше? -
настороженно спрашиваем мы.
- А после такого образцово-показательного расстрела во всем полку
уровень армейского порядка и уставной дисциплины взлетел аж до самых небес!
Старослужащие даже и думать забыли о том, чтобы молодых отправлять за
ужином, заставлять их стирать форму и чистить сапоги. Да их пальцем никто из
дембелей тронуть не смел. Даже офицеры перестали пить.
- Так куда же они дели этих расстреляных? - улыбается Лимонов.
- В соседний полк отправили, - говорит Махаев. - В это же время там к
расстрелу приговорили уже своих двух хулиганов, которых почти также
прилюдно"лишили"жизни. А потом командиры полков попросту обменялись на
полдороги "телами" и отправили их служить на дальние полигоны, чтобы те ни с
кем из солдат не встречались и языками не болтали. Хотя если по правде,
"расстрелянные" дедушки еще долго не могли прийти в себя после своей