"Альберт Зарипов. Дембельский аккорд" - читать интересную книгу автора

Стоявшие рядом дедушки попытались было поднять его под локти, но
любитель плевков предпочел пребывать в скрюченном состоянии, держась обеими
руками за свое мужское достояние. Крики уже прекратились, однако громкие
подвывания и всхлипывания все еще продолжали нарушать полуночный покой.
Честно говоря, мне даже стало жаль Полуничева, но все произошло очень
уж быстро и моментально... Тут уже ничего не оставалось иного, и мое тело
автоматически отреагировало на хамскую выходку оборзевшего дембеля. Ну а
после всего случившегося, мне следовало, не выказывая никакого сострадания и
сожаления, поставить пострадавшего на свое место в шеренге и продолжить
занятие.
Остановившись в двух метрах от стонущего бойца и прямо-таки чувствуя на
себе взгляды не только своих подчиненных, но и наряда по палаточному
городку, я старательно поднял брови и изобразил величайшее удивление и
досаду.
- Что такое, Полуничев? Решил отхаркаться уже через другое место? А я
же тебя предупреждал, что плеваться в строю - очень нехорошо... Можешь
попортить свое здоровье... Встать! Руки по швам!
Команды были произнесены четким и не терпящим возражения тоном. Дембель
поднялся с колен, затем выпрямился и встал в строй, вытирая на ходу рукавом
мокрое лицо.
- Ой, ты даже плачешь, Полуничев? У тебя все нормально? Больше не
хочешь разбрасывать свои сопли, слюни и слезы? Я сказал "руки по швам".
Услышав ответ, что у него все в порядке, я продолжил свою
воспитательную беседу.
- Итак, на чем мы остановились? Ах, да... На старой армейской пословице
"куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!". Разберем этот вопрос на
конкретном, отдельно взятом примере. Рядовой Полуничев!
На мое обращение солдат не отреагировал должным образом... И не издал
ни звука.
Тут я укоризненно посмотрел на упрямо молчащего бойца:
- Полуничев, я что-то не слышу вашего душераздирающего крика "Я-а!".
Или вы голос потеряли? Только что орали, как недорезанный, а сейчас молчите,
как рыба... Рядовой Полуничев!
Еле произнесенный писк "я" меня совершенно не устроил и только на
третье мое обращение солдат издал оглушительное "Я-а-а...", разнесшееся
далеко по округе.
Под смешки дневальных и негромкое гоготанье своих, "якобы подчиненных"
я довольно улыбнулся и похвалил старательного бойца:
- Молодец, Полуничев! Ставлю тебе "пять", подойдешь завтра с
дневником... Разъясни-ка мне отличный солдат Полуничев... Я опять не слышу.
Послышался уже привычный вопль "Я-а-а", отозвавшийся громким хохотом
остальных дембелей. Мысленно я констатировал, что дело хоть чуть-чуть, но
все-таки сдвинулось с мертвой точки и мои солдаты стали относится ко мне
немного получше, нежели ранее. Но это пока было слабым утешением и следовало
работать дальше.
- Какой образцовый солдат! Почти сразу понял, что военнослужащий,
услышав свою фамилию, должен принять строевую стойку и громко и четко
ответить "Я". Начнем все сначала... Итак, объясни-ка мне, доблестный боец
Полуничев.
В этот миг я замолчал и сразу же дождался душераздирающего.