"Яна Завацкая. Белый Всадник ("Белый Всадник" #1) " - читать интересную книгу автора

холма, ведущему в поселок, и, дойдя до подножия, остановился. Из-за пазухи
вынул он какой-то предмет, светящийся в ночи, бросил на землю и быстро
вернулся к своей лошади. Теперь я разглядела, что это были белые диковинные
цветы, вроде орхидей. Лепестки их причудливо изгибались, и, самое
удивительное, цветы неярко светились во тьме, точно фосфоресцируя. А тьма
вокруг них казалась еще гуще. Вдруг внизу мне почудилось движение, я
невольно предупреждающе вскрикнула "Дан!" и тут же увидела два высоких
темных силуэта. Мне показалось даже, что я различаю лица мужчин, их
вскинутые автоматы...
Но Дан сидел уже в седле, каррос легко скользнул ему в ладонь. Раньше,
чем раздалась автоматная очередь, свет карроса разлился, захватив и меня с
лошадью и подножие холма. Я услышала сухой треск, и почти спокойно отметила,
что это и есть выстрелы, что стреляют в нас. Наверное, должен быть слышен и
свист пуль, но я не слышала его. Создавалось впечатление, что пули тонут в
невидимой преграде, заслонившей нас. Я посмотрела на Дана и поразилась
выражению его лица: оно было точно таким же, как тогда, когда он бинтовал
Кашке руку. Напряжение сложной работы, сострадание, ледяное спокойствие, все
это вместе застыло в его взгляде, устремленном вниз, за границу светлого
круга. Левой рукой он сдерживал рвущегося в бег коня.
Наконец выстрелы стихли. Я уже ничего не могла разобрать во тьме. Дан
убрал свое оружие, и сказал коротко:
- Поехали, - и, повернув коней, мы помчались галопом. Я сосредоточивала
все внимание на том, чтобы не свалиться в бешеной скачке, и, надо сказать,
мне это удалось. Почти до самого склона гор мы неслись галопом. Затем конь
Дана, Асгард, перешел на рысь, а когда тропа пошла круто вверх - на
размеренный шаг. Я догнала его и поехала рядом, благо ширина тропы еще
позволяла это. Дан выглядел уставшим, под глазами залегли тени, лицо было
бледнее обычного.
- Дан, - спросила я тихонько, - а зачем ты оставил там цветы?
- Это знак для теппелов.
- Знак?
- Знак свободы. Многие из них еще не потеряли шанса вернуться.
- Кто-нибудь из них возвращается?
- Очень редко, - сказал Дан.
- Почему они так называются - теппелы?
Дан задумался.
- Честно сказать, не знаю, - сказал он, - Так они называются здесь, в
Ладиорти. В других частях света их называют иначе.
Тропа сузилась, и я отстала от Дана. Мы ехали теперь на север, вдоль
горной цепи, ехали долго, в почти абсолютной тьме. Как лошади находили
дорогу, было для меня загадкой. Наконец впереди зашумело море.
И море показалось мне абсолютно, непроницаемо черным, страшным. Ветер
несся над нашими головами в глубь суши, и глухо ревели черные волны, и плащ
Дана бесшумно трепетал на ветру. Я не спрашивала, куда и зачем мы едем, и
мне не было страшно. Умереть сейчас, рядом с Даном? Если уж все равно
когда-нибудь это неизбежно, такая смерть была бы самой лучшей. Мы ехали
долго вдоль берега, под прикрытием высокого кустарника. Но вот Дан
остановился, внимательно вглядываясь в морскую даль. Недалеко от берега
стоял корабль, мачтовый корабль, но паруса его были спущены. Он покачивался
в прибое, и что-то зловещее почудилось мне в темных его очертаниях.