"Яна Завацкая. Эмигрант с Анзоры ("Квиринские истории" #2) " - читать интересную книгу автора

тоже. Вызывает всех по одному и заводит беседу: мол, как насчет перевода на
лучшее место... или отмены какого-нибудь неприятного наказания... Но это не
для меня, нет. Я хоть и понимаю, что в сущности, добровольные помощники
делают для Родины благое дело. Помогают делу нашего воспитания. Но... у меня
всегда было такое чувство, что я не могу и не имею права никого воспитывать.
Поскольку сам далек от совершенства, да и вообще. А тут - ходить и
докладывать старвосу, кто что говорил, кто куда ходил после отбоя... Нет уж.
И я рад, что никто из нашей тройки на это тоже никогда не соглашался.
Может, правда, поэтому у нас всегда в жизни проблемы были. Потому что
все же легче обладать хоть минимальной властью - как добровольные помощники,
чтобы можно было пойти и просто-напросто рассказать правду про своего
обидчика или недруга. Тогда недруги тебя и побаиваться будут (ведь обычно
все равно становится известным, кто именно стучит на остальных). А мы всегда
были в положении тех, кто только боится, а сделать ничего не может.
У кабинета - было уже девять пятнадцать - Таро сжал мою левую руку,
Арни правую, я глубоко вздохнул, посмотрел ребятам в глаза и толкнул дверь.

Во всю противоположную стену было развешано красиво драпированное
полотнище цветов Цхарна - красного и белого. Цвет крови и цвет душевной
чистоты. Настенную полочку украшали кубки нашего завода. За длинным столом,
за обеими мониторами сидели Лобус, начальник Квартала и наш любимый Зай-зай.
По другую сторону от стола никаких сидений не предусматривалось. Поэтому я
встал на середину комнаты, как обвиняемый в суде, и произнес "Во славу
Цхарна!"
- Именем его, - небрежно ответил Лобус, квадратный, одышливый, почти
лысый, но зато невредный мужичок. Лобуса я не особенно боялся.
Зай-зай даже не ответил на приветствие. Он поднял на меня глаза, почти
полностью скрытые нависшими бровями.
Повисло молчание. Как будто они ждали от меня первого слова. Наконец
Лобус не выдержал и сказал:
- Плохи твои дела, двести восемнадцатый.
- А что случилось? - спросил я осторожно. Тут Зай-зай внезапно (я даже
вздрогнул) стукнул ладонью по столу и сказал энергично:
- Ах ты сволочь! Зачем тебе понадобились документы из секретной части?
Видимо, такое заявление должно было меня смутить и морально
обезоружить. Но так как никакого морального оружия у меня про запас и не
было - я был готов ко всему - то я просто удивился.
- Мне? Я их не брал.
Зай-зай вперил в меня гневный взор. Молча. Лобус, не обладавший такой
железной выдержкой, сказал устало и как-то брезгливо.
- Не надо, двести восемнадцатый. Документы вытащили двадцать восьмого
числа. Ночью. Это установлено. Двадцать восьмого ночью ты лазил в
административный корпус. Твои отпечатки нашли. Так что... не позорь общину.
Я слегка задохнулся от страха, звучало это действительно обличающе. Но
тут же сообразил, что чушь, обвинение-то все равно истине не соответствует.
- Так я и не отпираюсь. Я действительно там был. Я лазил за сенсаром.
Взял шесть пачек...
- Сенсар ты тоже взял, это известно, - подтвердил Лобус.
- Ну вот, - осмелел я. - А про документы первый раз слышу.
- Кто еще лазил за сенсаром? - спросил Зай-зай.