"Яна Завацкая. Новое время ("Ликей" #2)" - читать интересную книгу автора

Струна порвалась.
Агния сначала не поняла, что произошло. Ей просто захотелось все
объяснить Анжеле. И всем объяснить. Все-все. Что ей плохо так. Что она
меньше всех, и она не может так все хорошо делать, как другие. Что ей нужно
немножко внимания. Чтобы кто-нибудь с ней посидел, поговорил. Рассказать
кому-нибудь про мертвую птичку, которую она вчера видела. Про то, что
поссорилась в школе с подружкой. Она не может быть, как все другие в Центре,
хорошим сотрудником. Но когда она вырастет, то будет - сейчас просто ей
нужно немножко времени. И она не может два раза в день медитировать, ей
тяжело... ей часто даже просыпаться по утрам не хочется. И надо иногда
говорить друг с другом, а не только музицировать и читать стихи. Надо
обсуждать все, что случается...
Ей очень многое хотелось сказать. Но слов не было. Вместо слов вырвался
какой-то дикий, нечленораздельный рев. В этом реве было все, все, что
накопилось за годы. Так кричат младенцы, не умеющие говорить, требуя молока.
Но Агния не была младенцем. И едва прекратив кричать, она уже готова была
провалиться сквозь землю от стыда... Рев вылился в истерику, в
непрекращающееся, дикое, захлебывающееся рыдание. Анжела бросилась к ней,
взяла на руки, властно прижала к себе. Больше всего Агнии хотелось, чтобы ее
отпустили. Для этого нужно было перестать рыдать. Но она не могла
остановиться. Перед всеми - какой стыд - перед всеми, тут и Лилия сидела, и
Лада, и Маргарет, и Володя... Теперь все увидят, какая она ненормальная,
истеричка. Люди пришли отдохнуть, послушать концерт. А вместо этого - дикие
вопли. Эти мысли жгли ее как огнем и отнюдь не способствовали успокоению. Но
кое-как Агнии все же удалось подавить рев, перевести его в тихие
всхлипывания. Анжела опустила ее на пол.
Агния тихонько отошла в угол. Все говорили разом.
- Ну, так нельзя. Нервную систему подтянуть надо, - говорил Володя.
- Может, мед давать? - это Лилия.
- Успокойся, лапочка, ничего страшного, - Маргарет гладила ее по
голове.
- Тихо, - сказал отец. Он никогда не кричал, всегда говорил негромко.
Но все его слышали. Наступила тишина. Глаза отца закрылись, голова слегка
откинулась, словно кто-то невидимый запрокинул ее. На лицо заметно
надвинулась бледность. Так отец сидел примерно минуту. Потом открыл глаза,
словно бы с трудом.
- Я видел старца, - сказал он медленно, - Белого, с серебряной бородой,
с посохом. И это был Святой Серафим. Он подошел ко мне и сказал: хочешь
уберечь дочь от темных сил, помоги ей... Мы должны все вместе
помедитировать. Агния, сядь в центре круга.
Агния медленно поднялась на ноги и пошла к центру. Словно приговоренная
на казнь. Она уже понимала, готовится что-то страшное, но не знала еще,
что - и от этого было еще страшнее.
Ей больше и в голову не приходило что-то говорить, требовать,
доказывать. Она чувствовала себя кругом виноватой и готова была на все. Ей
было страшно, очень страшно - но даже в голову не приходило ослушаться,
убежать. И так уже испортила все, что только можно. Истеричка.
Все сели кругом, в позе "лотос", отец зажег свечу.
- Устремляйте свои мысли к Агнии, - сказал он, - Мы должны ей помочь!
Думайте о ней с любовью!