"Анастасия Завозова. Вальпургиева ночь " - читать интересную книгу автора

- Тогда пусть осваивает калькулятор! - отрезала бабуля.

Я решила, что пора и мне вмешаться, иначе нам не избежать очередного
выяснения отношений. Бабуля не очень жаловала своего третьего зятя, дядю
Игоря. "Что это такое? - ворчала она.- Не чесан, не мыт, мозоль на заднице,
рожа как монитор- одни циферки бегают! Он тебя хоть раз в кино сводил?.. Что
это еще за ди-ви-ди - не сметь выражаться при матери, как не стыдно! Розка
хоть по- русски матерится... " Напрасно пыталась тетя Ида объяснить бабуле,
что если в семье есть филолог, то кто-то должен зарабатывать деньги, поэтому
пропраммист не самая плохая профессия... Бабуля стояла насмерть.
- Здравствуй, бу-уся! - Я изящно возникла в дверном проеме, одной рукой
пытаясь пригладить кудри, после сна торчавшие в разные стороны.
Но нет, имидж романтической героини, этакой павой выплывающей на сцену
со сладкой улыбкой на личике, явно писался не для меня. У самого порога на
детском креслице, самозабвенно уписывая бутерброд с остатками селедки,
скорчилась Хрюшка, а у ее ног, то есть на самом пороге, распластался Жупик,
немигающим взглядом глядя на эту самую селедку. (Вообще-то селедку ему
давать нельзя, как и много чего другого, но после того, как Жупик переварил
кусок обоев, мамуля махнула рукой на его диету...)
Так вот, Хрюшку я заметила, а Жупика в засаде проглядела. Ну и...
вляпалась в его измазанные, кажется сгущенкой, брыли. Жупик не одобрил
такого попрания его личности и рванулся вперед, увлекая меня за собой.
Падая, я вцепилась в Хрюшку, а той хвататься было не за что, кроме
бутерброда, поэтому она на всякий случай заорала. К ней присоединился
отчасти ликующим гавканьем Жупик - бутерброд-то Хрюшка так и не удержала...
Родня, конечно, всей кучей кинулась нас поднимать, но ничего хорошего
из этого не вышло - нас с Хрюшкой чуть было не сделали сиамскими близнецами,
а Жупик чуть не распрощался с брылями.
Наконец нас кое-как отодрали друг от друга и всех вместе - от пола.
Размазывая по уже основательно выпачканным щекам подсолнечное масло и укроп,
Хрюшка некоторое время размышляла, стоит ли зареветь, но ограничилась тем,
что пропыхтела:
- Маманя! Мишка оборзела!
- Я нечаянно! - поспешила извиниться я. Ссориться с Хрюшкой не входило
в мои планы - уже давно было подмечено, что после любого столкновения с ней
личико может запросто расцвести прыщами.

Кажется, Хрюшка была не прочь продолжить разбирательство, но
возможность незаметно для перенервничавших родичей вытереть руки о майку
оказалась сильнее желания качнуть права. Хрюшка занялась грязными разводами
на майке и отвлеклась от моей персоны.

Пока мамуля вертела меня туда-сюда, проверяя, не отбила ли я себе
чего-нибудь при падении, родственнички на заднем плане опять забухтели:

- Хрю... Одетта, ну неужели нельзя покушать, на кухне? Ты же не дома...

- На кухне теть Роза надымила...
- Роза, опять?! Подумай хотя бы о своей старой матери! Ты же не дома...
- Идка, не кряхти - ты же не дома!