"Анастасия Завозова. Вальпургиева ночь " - читать интересную книгу автора

Мишке. Она не разрешилг мне намалевать что-нибудь на стене для будущих
поколений, даже моя слезная мольба о том, что моим будущим детям нужен будет
повод для гордости мамочкой, не прокатила. Ну и ладно! Она, Миха, у нас
такая! Идейная!
Вообще-то улица Козодоева не самое приятное место для прогулок,
особенно ночью. Фонарей нет и в помине, они здесь долго не задерживаются -
лампочки тут же бережно выкручивают, а столбики сдают в пункт приема
цветного металла. На всю округу один участковый Кукуев, который вылезает
из-за, а точнее, из-под рабочего стола только затем, чтобы доковылять до
ближайшего магазинчика за водкой. Так что, сами понимаете, линять отсюда
надо было побыстрее.
Но слово "быстрый" к Михе никогда не относилось. Вот и сейчас она
застыла прямо над дырой в земле, откуда мы выползли, и сосредоточенно
размышляла о смысле жизни, не меньше. Так, сейчас она окончательно в себя
откатится, а мне что делать? Сесть в позу лотоса, растопырить пальцы и
унестись в нирвану? Ну уж нет! Поэтому я заорала подруге в самое
филологическое ухо:
- Мишка! Если слышишь - пошевели копытами! Если будешь шевелить ими
ближайшие метров триста, будет тебе счастье!
Миха встрепенулась, ну прям как мой Вася, когда его от монитора
отковыриваешь, и обиженно заявила:
- Я не глухая - вовсе не обязательно так орать!
- Отнюдь! - вежливо не согласилась я, вспомнив еще одно слово из
лексикона дикторов телеканала "Культура".- Отнюдь, Михайлина Микаэловна!
Если вас периодически не встряхивать, так и будете чакры в нирвану
растопыривать, а у нас сейчас не та ситуация! Короче, гребем отсюда, и
мобильнее!
Миха, конечно, еще тот стоп-кран, зато покладистая. Вот и сейчас она
продемонстрировала готовность следовать за мной, и мы резво, то есть
насколько позволял Мишкин темперамент, зашагали приблизительно по
направлению к городскому рынку (оттуда до дома рукой подать). Но не успели
мы проковылять и ста метров, как сзади послышался уже-до тошноты знакомый
стук копыт. Мы застыли на месте, как две паралитички, внезапно вытащенные
из-под капельницы. Даже моргалось с трудом. Мишаня побелела, как
свежеснесенное яичко, и, кажется, опять всерьез подумывала о том, чтобы
расплакаться. Я же разъярилась.
Мать моя женщина, бабуля-коммунистка! Мы, Кузнецовы, никогда не
показываем задницу врагу, а, идем напролом, готовые накостылять ему в
чихальник, чтоб жизнь раем не казалась! Мне - убегать?! Мне, чемпионке
города по боксу?! Мне, в первом раунде отправившей Борю Боровкова по кличке
Боров в такой нокаут, что в себя он пришел только потому, что боялся
умереть, не оставив завещаниях! Мне бояться какого-то помешанного
толкиениста на кобыле?
А чувак уже колоритно вырисовывался впереди.. Мишаня окончательно
застыла и отъехала в себя. Ничего, сейчас это нам на руку! Может, в обморок
грохнется - вообще круто будет!
Так вот, приближается этот крутой, как яйцо, перец к нам, двум простым
девчонкам. Ой, а понту-то, как у моей двоюродной тетки, когда ей в
перестройку удалось оторвать итальянские сапоги! Весь из себя парнишка в
черном, плащик сверху навешен на худые ключицы (отличный скелетец, кстати, в