"Анастасия Завозова. Вальпургиева ночь " - читать интересную книгу автора

твои двоюродные братья, если обломится поездка на Селигер, во-вторых, твоя
двоюродная бабушка Виолетта, кажется, наконец решила выбраться из деревни и
навестить племянниц, в-третьих, вчера твоя тетя Роза разговаривала
преувеличенно культурно, а перед этим вам звонила родня из Таллина, так что
сама понимаешь...
Матка Бозка!! Каток мне под ноги и крокодила на сапоги! Что творится в
эсэсэре, дорогая Мэри! О тихом семейном отдыхе можно было и не мечтать! А
я-то считала себя везучей, после того как всего с четвертого раза получила
зачет у препода - мужика с внешностью Антонио Бандераса (которого я, к
счастью, не переваривала) и привычками гестаповца. Зачет ему сдавали до
двадцати раз, и это был не предел. Он отправлял свои жертвы на пересдачу с
милейшей улыбкой. Выглядело это примерно так: "Милая, с вашим умом можно
сразу докторскую писать! Как приятно разговаривать с умным человеком! Вот
что, заинька, приходите-ка еще раз, я не могу упустить возможность снова
пообщаться с вами!" Крыть было нечем. Вроде не орет, пена изо рта не капает,
балбесками не обзывает... Некоторые девчонки и впрямь с радостью ходили на
двадцатую пересдачу - поглазеть на смазливую его физиономию. Но только не
я... Как бы то ни было, препод поставил мне зачет всего лишь с четвертого
раза, и я искренне считала себя удачливой, несмотря на то что на зачете с
недоумением обнаружила, что вышептываю заговор, отводящий глаза... Нет,
заговор здесь точно ни при чем, я остановилась на середине! Правда, препод
Мачо потом весь день ходил в себя завернутый и глупо улыбался. Мало ли,
проблемы у человека! Жена пьет, дети - дебилы, чирей на попе вскочил...
Ну вот, опять отвлеклась. В общем-то я не имела ничего против своих
родственников. Всех любила, кое-кого даже очень... но на расстоянии. Если
все соберутся в одном месте, страшно подумать, что случится! В лучшем случае
место, где сейчас стоит наш дом, будет напоминать пустыню, которую
хорошенько пропылесосили. Все бы ничего, но если приедут ничего не
подозревающие эстонские родственники!..
Додумать я не успела. Полинка ткнула меня в бок, вытаскивая из
перманентного ступора, и принялась утешать:

- Не тухни, Мишаня, родня у тебя клевая. А от вашей тетки Розы я просто
в бантик завертываюсь! Вот вчера, например, они с моей маманей ели селедку
специальными французскими вилками для рыбы! Ой, что было!

- А что было? - заинтересовалась я.

- А то! Вилки-то французские, а селедка наша, рулишь ситуацию? Мать
вилкой - тырк! - селедка на обоях, Роза Витольдовна - тырк! - хвост на
платье! В общем, культура кончилась на эстонской родне, и тетя Роза такое
сказанула, что я чуть в головастик не загнулась, а мать кинулась записывать
слова на обоях, рядом с селедкой!
Я начала краснеть. Крепко выражаться в нашей "интеллигентной" семейке
принято не было. Не то чтобы мы не знали подобных слов - не принято, и все!
Но тетя Роза упорно нарушала семейную традицию. В бытность студенткой, еще
до увлечения историей костюма, она написала курсовую работу по истории
pyccкогo мата и тюремного жаргона. Работа наделала шума, потому что юная
Роза Суханова была склонна к неожиданным выводам и при этом умела эти выводы
обосновывать. В общем, работу напечатали где только можно, Розочке для виду