"Владимир Заяц. Дед Патратий (Сб. "Фантастика-82")" - читать интересную книгу автора

До села Партизанского пришлось ехать на попутной полуторке. Шофер,
веселый, общительный парень, узнав, кого и зачем он везет в Партизанское,
покрутил стриженой головой и, усмехнувшись, заявил:
- Трудненько тебе придется! Там у тебя, как говорят союзнички, сильный
конкурент будет. Ты молодой, молодым, известно, всегда, доверия меньше. А
дед Патратий доверие давно завоевал.
Как и каждый молодой специалист, я довольно болезненно воспринял его
сомнения относительно моей квалификации и потому, обидевшись, остальную
часть дороги просидел насупившись, сквозь зубы отвечая на его вопросы.
Председатель колхоза встретил меня приветливо, поинтересовался, где я
учился и надолго ли приехал в село. Вопрос с жильем решился очень просто.
Председатель заметил старушку, проходившую мимо сельсовета, и крикнул
через открытое окно:
- Ганна! Молодого в приймы возьмешь?
- А кто он такой из себя? - насторожилась та.
- Доктор из города.
- Отчего не взять, коль человек хороший, - сразу же согласилась
старушка.
Хата бабушки Ганны была небольшой, аккуратной, снаружи обмазана глиной
и побелена, как это обычно делают в селах на Украине. Хата стояла на
холме, на склоне которого были посажены кукуруза и картофель. У подножия
росли десятка два кочанов капусты. В низинке журчал ручеек, начало
которому здесь же, во дворе, давал родник. Землю вокруг родника выбрали, и
образовался миниатюрный пруд - "колобатина", как называла его хозяйка.
Высокие вязы склонялись над прудочком и давали ажурную тень зеленоватой
прозрачной воде. Возле воды чинно сидели лягушки. Они совсем не боялись
бабки, но с шумом плюхались в воду при моем приближении.
Бабушка Ганна любила поговорить. В первый же день я узнал все о ее
покойном муже - подпоручике ("Хотя царю служил, но был хорошим человеком,
Игнат мой"), о сыновьях, работающих в Киеве на заводе, и, конечно же, обо
всех болячках, терзавших ее старое тело.
Как-то сидел я во дворе в тени старой вишни и делал выписки из
анатомического атласа Воробьева. Бабушка Ганна неподалеку чистила куском
кирпича сковороду и по привычке что-то рассказывала. Краем уха я уловил,
что она произнесла имя Патратий, и, заинтересовавшись, переспросил:
- Что-где Патратий?..
- Да, говорю, что без Патратия все бы мои куры передохли, - повторила
хозяйка, поощренная вниманием. - Горе мне да и только было с этими курями.
Разгребли они начисто весь огород соседки моей, Горпины. А Горпина тогда и
говорит: "Будут еще ко мне бегать, отравлю треклятых!" - Бабушка Ганна
осуждающе покачала головой. - Ну в чем они, глупые куры, виноватые? Но
Горпина, чтоб ее лихоманка схватила, беспременно сделала бы так, как
сказала. Вот тогда и надумала я привести к ним Патратия.
- А что, этот Патратий специалист по курам? - не удержавшись, ехидно
спросил я.
- Не смейся, сынок. Патратий, он всякую птицу и зверя понимает.
Свирепейший зверь Патратия не тронет. Курей заговорить ему легче, чем
галушку проглотить. Зашел он в мой курятник и сказал курям слово. Так
знаешь, впрямь поумнели они после этого. Со двора ни ногой!
Размеренно и однообразно плыли дни моей сельской жизни: вправлял