"Владимир Заяц. Дед Патратий (Сб. "Фантастика-82")" - читать интересную книгу автора

- Жива! - Он поднялся, в глазах его были боль и гнев. - Пулей она
поранена. Во зверюги! Три года нас тиранили и даже теперь вот... - Он
взглянул на меня исподлобья и сказал, силясь вернуться к прежнему
шутливому тону: - Давай-ка, доктур, подлечи, поправь свою соседку.
Я быстро осмотрел раненую. Она была в глубоком шоке. Из поврежденной
бедренной артерии вытекло много крови. Большая берцовая кость перебита
пулей. Я наложил жгут, сделал необходимые инъекции и сказал Патратию:
- Нести нужно бабушку Горпину.
- Носилки? Это я мигом спроворю! - ответил Патратий, доставая из-за
пояска топорик.
Внезапно послышался треск валежника, и на противоположную сторону
поляны вышел немец. Одежда на нем висела лохмотьями, лицо заросло рыжей
щетиной, глаза безумно блуждали. Он заметил нас, и судорожная улыбка
оскалила рот. Он медленно стал приближаться, не сводя с нас дула своего
автомата... Сердце у меня замерло.
Дед тоже заметил немца. Лицо Патратия окаменело, на шее вздулись вены,
и вдруг он закричал высоким птичьим голосом. И тут же меня будто бы
ослепили, безжалостной рукой сдавили мозг. Свет, потемневший в глазах на
миг, вспыхнул затем с неимоверной яркостью. Из каких-то темных глубин душу
мою захлестнула такая жуткая ненависть, которую не описать человеческим
языком. Вся эта буря, вихрь злобы были направлены на идущего к нам по
поляне фашиста. Почувствовав, что весь смысл моего существования сейчас в
том, чтобы своими пальцами, ставшими будто когтями, рвать, раздирая в
клочья ненавистную плоть, и, в ярости зарычав дико, я кинулся вперед... Но
тут же словно сквозь сон услышал голос деда:
- Стой! Не к тебе слово молвлено!..
Он железной хваткой держал меня за воротник, и тут меня осенило, что
рычал не я.
Огромный серый волк метнулся из-за кустов и, изгибаясь в прыжках над
травой, мчался к немцу. В мгновенье фашист был сшиблен с ног, с хрустом
сомкнулись у него на шее страшные клыки, брызнула в стороны яркая кровь.
Вновь по-птичьи, но в других тонах прокричал старик, и волк большими
скачками умчался в лес.
Как и раньше, в лесу пересвистывались птицы, было тихо и спокойно. И
все, что произошло, могло показаться страшным видением, бредом, но в
дальнем углу поляны лежал мертвый немецкий офицер.
Тетку Горпину принесли мы в село, а оттуда отправили в районную
больницу.
Еще по дороге из леса пытался я завести с дедом разговор, выяснить, что
же все-таки произошло. Патратий некоторое время отмалчивался, а потом
спросил:
- Тебе, доктур, когда ты под стол пешком ходил, давали спичками
играться?
- Ну, допустим, не давали. Но к чему тут спички? Мне...
- А к тому, - поучающе заметил дед, - что людям секрет этот теперь дать
все одно, как детям спички.
Больше дед ничего не сказал.
- Чего? А? - переспрашивал он после каждого вопроса, прикидываясь
глуховатым.
Твердо решив не оставлять старика в покое, на следующий же день я пошел