"Владимир Заяц. Спасите: спасают!" - читать интересную книгу автора

Владимир Заяц.

Спасите: спасают!

-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Тяжелые тени". Киев, "Радянський письменник", 1991.
OCR & spellcheck by HarryFan, 13 December 2000
-----------------------------------------------------------------------


Окно сверкало золотым пламенем. Антоний Эндотелиус щурился и с
раздражением думал, что нечего было идти на удочку
архитекторов-модернистов, свихнувшихся на самозатемняющихся стеклах. Лучше
по-старомодному, по-ветхозаветному: шторы с блестками типа "звездная ночь"
и тюль.
Тут Эндотелиусу почему-то вспомнился выскочка космогатор на вчерашнем
дне рождения. Он был высок, строен, подтянут. Ладно сидела на нем синяя с
золотом форма. Антоний Эндотелиус даже пожалел втайне, что приходится
следовать своему давнему принципу - носить форму только на работе.
Из-за гражданского костюма, как казалось старому космогатору, тускнел
вокруг него героический ореол и снижались восторги почитателей. А по
секрету сказать, прославленный космогатор Антоний Эндотелиус-младший вовсе
не безразличен к славе.
Когда Антоний вспоминал вспышки восхищенных взглядов, которыми юные
красавицы обстреливали молодого человека, настроение его резко ухудшалось.
Он не привык быть в тени...
Что ему далась эта форма? Не в форме дело, но в содержании. И никто не
отнимает его былых заслуг, все читали о необычайных приключениях старого
космогатора. Надо быть честным перед собой, у молодого коллеги в избытке
то, что у него заметно иссякло: красота и молодость.
Антоний Эндотелиус сел в любимое кресло, подлокотники которого
отполировало время, и принялся раскуривать свою знаменитую трубку. Глядя в
окно, из которого уже ушло солнце, предался размышлениям.
Конечно, он в том возрасте, когда еще можно нравиться женщинам. Без
всяких там планов... Просто приятно, когда на тебя смотрит этаким взглядом
молодая особа. В юности для этого не нужно было прилагать усилий. А теперь
за внешностью приходится следить более тщательно, Сидорина такого не
понимает. Или не желает понимать. Вешалка на пальто оторвана - в упор не
замечает. В носках дыра на полноги - ей все некогда. В кармане пиджака
настоящая черная дыра, в которой без возврата исчезают мелкие вещи, - она
забывает зашить. А о таких привычных мелочах, как оторванная пуговица, и
говорить нечего. Он не помнил, когда у него на рубахе были пришиты все
пуговицы. Антоний Эндотелиус легко представил разговор такого рода:
- Скажите, кто это был с нами на вечере? Высокий такой мужчина,
худощавый, с сединой...
- Не знаю, о ком вы спрашиваете.
- Ну, жена у него еще такая миловидная, полненькая; у нее от проймы
очень оригинальная строчка идет, а рюшики...
- Вы меня простите, я никак не могу взять в толк...
- Ну, тот, у которого двух пуговиц на рубахе нет и одной на пиджаке.