"Владимир Заяц. Дефицитная птица (Авт.сб. "Тяжелые тени")" - читать интересную книгу автора

нас нет книг, которые бы на рынке стоили дешевле двадцати - двадцати пяти
рублей!
- Что вы говорите?! - казенным голосом удивился Иван Петрович, начавший
сожалеть, что завел этот разговор.
- Да, да! - загрохотала хозяйка, улыбаясь жирными губами. - Вот два
тома Марии Ремарк. Она очень хорошо про войну пишет. А еще мне скоро
"Петра Первого" принесут. Его Алексей Толстой написал. Есть еще один
писатель Толстой, - принялась втолковывать она палеонтологу то, что
недавно открылось ей самой. - Того Львом зовут. Мне много с книгами вон
тот лысый помогает. Блинов его фамилия. Вот это человек! - она мягко
всплеснула полными руками. - Приходит в гости: в одной руке торт
"Киевский", в другой - веером абонементы. За свои абонементы он Луну с
неба достать может. Сейчас книги хорошие дороже хрусталя ценятся. Большой
человек.
Нужный человек!
Она посмотрела на Ивана Петровича оценивающим взглядом, будто сравнивая
его с Блиновым. Палеонтолог почувствовал себя неловко. Ему стало стыдно за
свою сутулую спину, скромный галстук и несовременный костюм.
Гости наконец устали пить и есть. Почти все мужчины вышли покурить на
балкон, а большинство женщин перешло в другую комнату, продолжая делиться
новостями под магнитофонную музыку.
- Иван Петрович, - сладко заулыбалась хозяйка, оставшаяся сидеть рядом
с палеонтологом. - Просьба у меня к вам большая. Есть сынок у меня -
Колюня. Золотой мальчик! Весь в меня! Я для него ничего не жалею. Вот
послушайте: из тридцать восьмой квартиры своего хромоногого на фигурное
катание отдали. И мы своего туда же определили. Чем наш хуже? Из двадцать
девятой на пятом этаже своего хулигана в художественную студию пристроили.
Он и там понарисовывает синие круги под глазами. На это только и способен.
Понятно, что мы не могли оставить такой возмутительный выпад без ответа и
устроили туда же своего. С позапрошлой недели Колюня, как сын наших
соседей по площадке, занимается с репетитором по высшей математике. Соседи
утверждают, что их ребенок проявляет большие способности к математике. Не
сомневаюсь, что так оно и есть: не пройдет и года, как их ребенок при
известном трудолюбии в совершенстве овладеет таблицей умножения. Все было
хорошо до прошлого вторника, когда мальчик почему-то заупрямился и наотрез
отказался изучать английский язык. Сказал, что давно мечтает заниматься
этой... ну... пальтологией.
- Палеонтологией, вы хотите сказать, - сухо поправил Иван Петрович.
Анжелика Сидоровна не обратила внимания на интонацию ученого.
- Ну да. Пальтеонтологией, - поправилась она. - Вашей наукой, словом. И
признался мне, что наукой этой давно занимается. Еще в четвертом классе в
Доме пионеров начал. Это же надо?! Разве можно что-нибудь от матери
скрывать? Вот так они тайком и курить начинают, и, не дай бог, пить!..
Да... Я пообещала, что куплю ему все, что он пожелает, если, конечно, в
пику этим противным со второго этажа он будет заниматься английским и
бросит пальтеонтологию.
- И он согласился? - спросил уязвленный палеонтолог.
- Конечно, согласился. Он пообещал бросить заниматься этой вашей
наукой, если я только достану ему... Сейчас скажу, подождите секундочку, -
она принесла записную книжку и по слогам прочитала: - Ар-хеоптерикса.