"Василий Зайцев. За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Скажу имя и отчество, только сначала назовите свое имя, - вопросом
на вопрос ответил Николай, явно выдавая свое намерение познакомиться с ней.
- Ох эти моряки, давайте вашу руку, - уже более строгим голосом
произнесла Маша.
- Сестра, вы скажите свое имя, я не только руку, я вам и сердце свое
отдам, - продолжал свое Николай.
Маша нахмурилась:
- Зовут меня... А разве Вася вам ничего не сказал?
Николай ответил:
- Нет.
- Ну ничего, он скажет. Сердца мне вашего не надо, а вот руку разбитую
кладите на стол.
Николай, как школьник, положил руку на стол и замолчал. Рана была
неопасная.
Перевязка окончилась, и можно было отправляться в свою теплушку, но
поезд все мчался и мчался без остановок, гремя на стрелках.
Пришел дежурный по штабу и выставил нас из купе в тамбур.
Снова что-то загремело, загрохотало. Меня вроде подкинуло в воздух, и
теперь я, кажется, действительно уснул.
Спал по-морскому, крепко. Проснулся от голода. Раскинул руки в стороны
- вокруг никого нет. На мой голос никто не отзывается. Тихо, темно. Я сел,
привалился спиной к стене, стараюсь вспомнить, где я. Достал из кармана
кисет, свернул самокрутку, обшарил все карманы, но спичек не оказалось. Где
же спички? Вспомнил скверную привычку Михаила Масаева: что ни возьмет у
товарища - обратно не отдаст; машинально сует в свой карман.
Да ведь утром в токарном цехе я дал коробок спичек Масаеву! Ухватился
за этот момент и начал прослеживать, что было дальше.
Наконец вспомнил, как зашел в блиндаж, как долго искал место поближе к
выходу, чтобы дышать свежим воздухом. Но счастье мне не улыбнулось, я дошел
до середины [24] блиндажа и свалился среди спящих, пришвартовался вслепую.
От злости на Мишку швырнул самокрутку в сторону. Поднялся, сделал шага
два, натолкнулся на стену и стал пробираться по ней. Ноги все время
цеплялись, наступали на что-то. Я наклонился, ощупал. Меня бросило в
холодный пот: это лежали мертвые. Рукава моей гимнастерки стали липкими.
Я понял, что спал среди трупов. Неужели товарищи сочли меня убитым и
бросили в братскую могилу? От такой мысли больно сжалось сердце.
Да нет, ерунда. Стал продвигаться вдоль стены дальше. Стена закончилась
кучей песка. Полежал немного на песке, успокоился, пошел в другую сторону. И
снова наткнулся на стену. Не было выхода. Напрасно я ползал, царапал
пальцами бетонированные стены.
Вокруг меня - одни стены и завалы. Выхода нет.
Под руку подвернулась саперная лопата. Скорее откопаться! Но куда ни
ударь - везде лезвие лопаты налетает на дерево. Замурован со всех сторон...
Отошел от досок и бревен метра на полтора-два, снова заработал лопатой.
Землю выбрасываю на середину блиндажа, подминаю под себя. Скорее выбраться
на волю, глотнуть свежего воздуха, посмотреть на небо, увидеть ребят...
Лучше быть убитым в бою, чем заживо погребенным.
Копаю усердно. Снова накат бревен. Что можно сделать саперной лопатой?
Возвращаюсь к середине блиндажа.
Становится душно. Падаю на холодный сыпучий песок. Стараюсь припомнить