"Василий Зайцев. За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера (про войну)" - читать интересную книгу автора

выстрелил.
Один ствол в окне трансформаторной будки исчез. Второй автоматчик
метнулся в кирпичные развалины, залег и снова открыл огонь. Я прицелился,
выстрелил и отчетливо увидел, как фашист ткнулся носом.
Миша Масаев добрался к паровозу цел и невредим.
До фашистской пушки было метров десять. Масаев - парень здоровый, руки
длинные. Он встал, зашел за паровоз и метнул одну за другой две
противотанковые гранаты.
От первого взрыва пушка подпрыгнула и повернулась набок, от второго
отвалилось колесо, а ствол, как у зенитки, задрался вверх.
Судя по всему, замертво легла и прислуга.
Фашисты, наверное, ждали нашей атаки. Но никто их не атаковал. Тогда
они сами решили окружить нас и взять живыми. Не тут-то было: снова заработал
пулемет Плаксина.
Надо отходить. Я приказал Масаеву захватить Пронищева и отползать к
воронке, а сам остался прикрывать их. Миша высунулся из-под паровоза - и
упал. К счастью, пуля ударила в каску. Мишу только оглушило на несколько
секунд.
Начало смеркаться. Через просвет в колесе я увидел: справа ползут два
фашиста. Дольше оставаться нельзя, наверняка схватят. Метнул последнюю
гранату и побежал к воронке.
Пронищев лежал на дне воронки, стонал и все повторял:
- Воды... Воды...
Масаев бинтовал ему грудь.
Стало совсем темно. В котельной нас ждут ребята...
Миша взвалил Пронищева на себя, пополз в котельную. Я за ним.
Продвигались медленно - сказывалась усталость. Над нами летели
трассирующие пули, как бы указывая фашистам наш путь: "Вот они ползут, бейте
их!"
Мы не думали, что дотянем Пронищева до котельной живым, но решили даже
труп не оставлять фашистам.
В котельной было темно и тихо.
У "максима" лежал тяжелораненый Плаксин. Миша оттащил его в сторону, он
очнулся и прошептал:
- Немцы здесь... - и снова потерял сознание.
Больше в котельной ни одной живой души не было.
Мы потихоньку подошли к двери и вдруг услышали за стеной шаги и
разговор фашистов. Значит, тут не пройдем...
Пронищев приходил в сознание, бормотал что-то несвязное, потом снова
умолкал. Мы перенесли его, положили рядом с Плаксиным.
Голоса фашистов отдалились. Мы опустились в люк и договорились: Миша
проберется в батальон, а я останусь здесь охранять раненых.
Миша ушел. Я вылез из люка, прислушался. Думал: если фашисты полезут,
забросаю их гранатами, буду стрелять из автомата. В крайнем случае, открою
люк, спущусь в траншею и оттуда буду оборонять товарищей.
Заныла раненая нога. Я лег у стены. Полежал немного, потом приподнялся,
проверил гранаты, автомат. Я был вооружен и чувствовал себя уверенно.
По восточной стене котельной хлестал наш пулемет. Отдельные пули
залетали в котельную. Я ждал появления фашистских солдат со стороны
паровоза. Но они почему-то не шли.