"Витольд Зегальский. Приключения в кольцах Сатурна" - читать интересную книгу автора

бытия, то сжимался до самых границ энтропии. В сущности это было
достаточно нудно, потому что течение цикла можно было предвидеть. То мы не
успевали справляться с подметанием, то вообще нечего было подметать, Это
расшатывало обратные связи роботов.
- А люди?
- Совсем посходили с ума. Когда салон заполнялся, они начинали
просачиваться во внекорабельное пространство. Когда пустел - пытались
увеличить количество бытии.
- И сколько времени это продолжалось?
- Долго ль, коротко ль - эти определения не имеют смысла там, где
налицо замкнутая монотонная повторяемость явлений. Кольцо колебалось, а я
то подметал, то полировал пустой пол салона и все думал, как бы
освободиться. Наконец мне удалось разработать рискованный план. Когда
маятник максимально отклонился в сторону уменьшения количества бытия, я
пробил стону космолета и вывалился в пространство, попав в третье кольцо
Сатурна.
- Третье кольцо!
- Да. До него тоже доходит избыток реуничтожений, выделяемых муравьями
из первого кольца. Но они уже не вызывают состояния равновесия, как это
происходит во втором кольце. Их слишком мало. Однако достаточно умный
робот может использовать эти волны в своих целях.
- Как?
- Создавая из них такой мир, который пожелает и который хочет
вообразить. Так вот, из этого хрупкого материала я построил себя, тебя,
этот кабак, магнитофон, который нас подслушивает, прогорклое масло,
которым нас потчует старина Джим, и эти прокисшие закуски.
- Не понимаю.
- Эх ты, растяпа. Заруби себе на носу - тебя нет. Ты и твои
воспоминания о семидесяти двух хозяевах, так же как и этот задавака Джим,
хозяин корчмы, - все это взято со свалки у третьего кольца Сатурна. Есть
только я - Абсолютный Поглотитель Отходов Хаотической Человеческой
Деятельности, я, Анодий, неизвестный герой и непризнанный поэт. А люди,
которым я служил, подметая кабины и салоны, кружат во втором кольце, и в
их судьбе ничего не изменится отныне и во веки веков.
- Алюминь!


Джим выключил магнитофон.
- И подумать только, - сказал он, - что эта наглая металлическая метла,
которую списали с корабля, так как она уже не в состоянии была толком
подметать, считает себя демиургом, создателем меня и тебя, не говоря уж о
планетной системе, в которой мы живем.
- Прости, - скромно заметил я. - Разговор шел только о тебе. Магнитофон
свидетель, что Анодий не знает о моем существовании, а стало быть, он меня
не создавал.
- Постой, постой. Сегодня опять выплачивают пенсию роботам. Анодий и
Катодий придут опрокинуть по масляшке. Может, на этот раз мы узнаем
что-нибудь о внегалактических туманностях. Кто знает, что еще способна
выкинуть ржавеющая система информации нахального робота. Он там, кажется,
что-то пищал относительно того, что я-де ему всучиваю эрзац-масло?