"Роджер Желязны. И спасся только я один, чтобы возвестить тебе" - читать интересную книгу автора

Он увидел! Корабль справа по курсу! Он торопливо огляделся,
Поблизости никого. Вот он, случай! Если поторопиться, и если никто не
заметит.
Он подошел к своей бочке, снял найтовы, снова огляделся. По-прежнему
никого. Другой корабль явно приближался. Некогда, да и незачем было
просчитывать курсы, прикидывать направление ветра и течений. Оставалось
рисковать и надеяться.
Так он и поступил: подкатил бочку к фальшборту, поднял и сбросил в
воду. В следующее мгновение он прыгнул следом.
Море было ледяное, кипящее, черное, Его потянуло вниз. Он лихорадочно
барахтался, силясь вынырнуть на поверхность.
Наконец блеснул свет. Волны швыряли пловца, перехлестывали через
голову, увлекали вниз. Всякий раз ему удавалось вынырнуть.
Он уже готов был сдаться, когда волнение вдруг улеглось, гроза
стихла, просветлело. Плывя, он видел, как его корабль удаляется, унося с
собой маленький передвижной ад. А рядом, чуть левее, покачивалась на волнах
бочка с синей отметиной. Ван Беркум поплыл к ней.
Через какое-то время ему удалось догнать бочку и ухватиться за нее,
даже немного высунуться из воды. Он держался за бочку и часто дышал. Его
трясло. Хотя волны заметно ослабели, вода оставалась очень холодной.
Как только вернулись силы, он поднял голову и огляделся.
Вот оно!
Судно, которое он заметил с палубы, заметно приблизилось. Он поднял
руку и замахал. Сорвал рубашку - она заплескала на ветру, как знамя.
Он держал рубашку, пока не занемела рука. Снова поднял голову:
корабль стал ближе, хотя и не было уверенности, что его заметили. Судя по
относительным курсам, они могли разминуться в ближайшие несколько минут,
Ван Беркум переложил рубашку в другую руку и снова замахал.
Когда он снова поднял голову, то увидел, что судно сменило курс и
направляется к нему. Останься у него хоть немного сил или хоть какие-то
чувства, он бы разрыдался. Но он лишь ощутил навалившуюся усталость и
нестерпимый холод. Глаза щипало от соли, и тем не менее они слипались. Надо
было все время смотреть на онемевшие руки, чтобы убедиться - они еще держат
бочку.
- Быстрее! - шептал он. - Быстрее!
Он был почти без сознания, когда его втащили в шлюпку и завернули в
одеяло. Шлюпка еще не подошла к кораблю, а он уже спал.
Он проспал остаток дня и всю ночь, просыпаясь лишь для того, чтобы
глотнуть горячего грога или бульона. Когда он пытался заговорить, его не
понимали.
Только на следующий вечер привели матроса, который знал
по-голландски. Ван Беркум рассказал ему все, что произошло - с той минуты,
как он нанялся на корабль, и до прыжка в море.
- Чудеса! - заметил матрос, закончив перевод рассказа офицерам. -
Значит, эта побитая штормами галоша, которую мы видели вчера, и впрямь
"Летучий Голландец"! Значит, он взаправду существует, а ты... ты -
единственный, кому удалось с него спастись!
Ван Беркум слабо улыбнулся, осушил кружку и отставил ее в сторону.
Руки у него тряслись.
Матрос похлопал его по плечу.