"Роджер Желязны. Князь Света" - читать интересную книгу автора

Он все не покидал своего насеста.
"Она", о которой упомянули послушники, могла быть только богиней Ратри,
ей и поклонялись монахи, давшие в своем святилище приют последователям
Махатмы Сэма, Просветленного. Нынче и Ратри тоже числилась среди отпавших от
Небесного Града и влачащих существование в шкуре смертных. У нее было
сколько угодно причин, чтобы ворошить прошлое; и Так вдруг понял, на какой
риск она пошла, предоставив свое святилище - не говоря уже о личном своем
присутствии - для подобного предприятия. Если слушок об этом достигнет
надлежащих ушей, на карту будет поставлена сама возможность будущего ее
восстановления в правах. Так помнил ее - темноволосую красавицу с
серебристо-серыми глазами, проносящуюся мимо в лунной колеснице из черного
дерева и хрома, запряженной черным и белым жеребцами, с возницей в черном и
белом; да, проносящуюся по Небесной Перспективе, соперничая во славе с самою
Сарасвати. Сердце чуть ае выпрыгнуло из его волосатой груди. Он должен снова
увидеть ее. Однажды ночью, давным-давно, в благословенные времена - и в
лучшей форме - он танцевал с нею на балконе... под звездами. Недолог был
этот танец. Но он помнил его; и до чего же трудно обезьяне обладать
подобными воспоминаниями...
Так слез с балки.
Северо-западную оконечность монастыря венчала высокая башня. И была в
той башне комната. По поверью, хранила она в себе постоянное присутствие
богини. Ежедневно в ней прибирали, меняли белье, возжигали благовония и
возлагали святые приношения. Двери ее обычно были заперты.
Но имелись в ней, конечно, и окна. Вопрос о том, может ли кто-нибудь
пробраться внутрь через окно, оставался открытым. По крайней мере для людей.
Ибо для обезьян он был решен Таком окончательно.
Взобравшись на крышу монастыря, Так начал карабкаться на башню,
цепляясь за скользкие кирпичи, за выступы и выбоины, а небеса, словно псы,
рычали у него над головой; наконец он прильнул к стене под выступающим
наружу подоконником. Сверху как заведенный барабанил по камню дождь.
Таку почудилось, будто где-то рядом поют птицы. Он увидел край мокрого
синего шарфа, свисающего из окна.
Ухватившись за выступ, Так подтянулся и заглянул внутрь.
Он увидел ее со спины. Одетая в темно-синее сари, она сидела на
маленькой скамеечке в противоположном конце комнаты.
Так взобрался на подоконник и кашлянул.
Она резко обернулась. Под вуалью невозможно было разобрать черты ее
лица. Поглядев на него сквозь дымку ткани, она встала и подошла к окну.
Он смутился. Некогда гибкая ее фигура сильно раздалась в талии; всегда
грациозная на ходу, как колеблемая ветвь, нынче она слегка косолапила;
слишком мрачной выглядела она, даже сквозь вуаль прочитывались резкие линии
носа, жесткие очертания скул.
Он склонил голову.
- "И ты к нам подступила, и мы с твоим приходом очутились дома, -
пропел он, - как в гнездах птицы на ветвях".
Она застыла в неподвижности, словно собственная статуя в главном зале
монастыря.
- "Храни же нас от волка и волчицы, храни от вора нас, о Ночь, и дай же
нам продлиться".
Она медленно простерла вперед руку и возложила ее ему на голову.