"Роджер Желязны. Имя мне - Легион" - читать интересную книгу автора

суде. Наркотики - другое дело.
Мозг с патологией мог сопротивляться и амталу, и пентоталу. Но были и
ребята с наркопробой.
Что такое наркопроба?
Когда идешь искать работу, то проходишь тест на сообразительность или
на способности - инвентаризацию личности. Я уверен, что все прошли через
это, и все данные заложены в Центр. В случае необходимости вы можете
поднять их. Они открываются в вашей юности и ведутся всю жизнь эти
проклятые записи. Вы проходите то, что психологи называют пробой личности.
Это значит, что вы считаете глупостями именно то, что именуется глупостями
в книгах.
Итак, вы учитесь давать тот ответ, который они ищут. Вы заучиваете
маленькие экономящие время фокусы. Вы чувствуете безопасность, вы знаете,
что это игра - и игра сознательная.
Это нечто подобное.
Если вы не боитесь и если вам и раньше доводилось пробовать наркотики
для этих целей, вы можете сопротивляться.
Наркопроба есть не что иное, как приобретение опыта сопротивления
действию "сыворотки правды".


- К черту! Я спрашиваю, ты отвечаешь, - сказал я.
Я решил, что старый испытанный метод допроса лучше: пытки и угрозы
пытками.
И я их использовал.


Я встал рано утром и приготовил завтрак. Налив стакан апельсинового
сока, я встряхнул его за плечо.
- Что, черт бы тебя...
- Завтрак, - сказал я. - На, выпей.
Он выпил, и мы отправились на кухню завтракать.
- Море выглядит сегодня прилично, - заметил я. - Пожалуй, мне пора в
путь.
Он кивнул, не отрываясь от яичницы:
- На обратном пути заворачивай ко мне, слышишь?
- Слышу, - сказал я. - Загляну.
Мы болтали все утро, угробив три кружки кофе. Выяснилось, что судьбы
наши похожи. Когда-то он был медиком, имевшим обширную практику (позже он
извлек из меня несколько пуль и не спрашивал, откуда они взялись).
Некоторое время он был в отряде первых астронавтов. Позже я узнал, что его
жена умерла от рака годов шесть назад. Он тогда бросил практику и больше
не женился. Он искал способ покинуть мир, нашел его и воспользовался им.
Но хотя мы стали близкими друзьями, я так и не рассказал ему о том,
что мне нужна его аппаратура, ни о том, как я ее использовал. Это можно
было сделать, я был уверен: он один из немногих, кому бы я доверился. С
другой стороны, я не хотел делать его сознательным соучастником моих
незаконных операций. К чему причинять беспокойства друзьям, делать их
морально ответственными за твои дела?
Так я стал человеком, который не существует. И одновременно получил