"Роджер Желязны. Кладбище слонов" - читать интересную книгу автора

переполненной "чашки Петри" за океаном", - подумал Мур. Это было вполне
возможно, если учесть, с кем он танцует. Его не беспокоило, смеются они
над ним или нет; слишком близка была цель, чтобы беспокоиться о пустяках.
"Я люблю тебя!" - мысленно произнес он. (Чтобы предугадывать ее ответы, он
проигрывал диалог в уме, и это делало его чуточку счастливей.) Шары
замерцали, и Мур снова вспомнил прошлогодний Бал. Пошел снег; снежинки,
будто крошечные осколки радуги, падали на танцующих; медленно тая, между
шарами проплывали рулончики серпантина; под сводами павильона, ухмыляясь,
кружились воздушные змеи, разукрашенные под китайских драконов.
Танец возобновился, и Мур попросил ее, как год назад:
- Пойдем куда-нибудь. Хоть минуту побудем наедине.
Леота подавила зевок.
- Нет. Мне скучно. Еще полчаса, и я ухожу.
У нее был красивый грудной голос. Самый красивый из всех женских
голосов.
- Почему бы нам не провести эти полчаса в одном из здешних буфетов?
- Спасибо, я не хочу есть. Я хочу быть на виду.
Мур Первобытный, почти всю жизнь продремавший в затылочной доле мозга
Мура Цивилизованного, с рычанием встал на дыбы. Но Мур Цивилизованный,
боясь, что он все испортит, надел на него намордник.
- Когда мы увидимся? - мрачно спросил он.
- Может быть, в День Штурма Бастилии, - прошептала она. - Liberte,
Egalite, Fraternite...
- Где?
- Под куполом Нового Версаля, в девять. Если нужно, я устрою тебе
приглашение.
- Буду весьма признателен. ("Она заставляет тебя унижаться!" - злобно
вставил Мур Первобытный.)
- Хорошо, в мае ты его получишь.
- А сейчас ты не уделишь мне денек-другой?
Она отрицательно покачала головой. Голубовато-белый локон обжег его
щеку.
- Время слишком дорого, - прошептала она с пафосом и вместе с тем
иронически, - а дни без Балов - бесконечны. Ты хочешь, чтобы я отдала тебе
годы своей жизни.
- Да.
- Ты слишком многого хочешь.
Его подмывало послать ее к черту и уйти, но вместе с тем ему хотелось
быть с нею. Ему было двадцать семь, и весь 1999 год он прожил в мечтах о
ней. Два года назад он решил, что пора жениться - его достаток вполне это
позволял. Не найдя невесты, которая сочетала бы в себе лучшие черты
Афродиты и цифровой вычислительной машины, он направил свое честолюбие в
другое русло. Ему удалось получить приглашение на "Новый Год на Орбите".
Для этого ему пришлось объездить весь свет, не раз пересекая Международную
демаркационную линию, и расстаться с месячным заработком. Но на Балу он
встретил Леоту Матильду Мэйсон, Принцессу Спящих. Стоило ему увидеть ее
наяву - и он напрочь забыл о цифровой машине. Он влюбился. Вернее,
позволил себе влюбиться. Во многих отношениях он был старомоден. Разговор
между ними длился ровно девяносто семь секунд, из них первые двадцать ушли
на обмен холодными стандартными фразами. Но он все же добился от нее