"Юлия Зеленина. КС. Дневник одиночества " - читать интересную книгу автора

соперничество отравляла мою и без того нелегкую жизнь. Я плюхнулась на диван
и задышала глубоко, представляя огромный сладкий апельсин. Оранжевая терапия
смягчила мою истерию, но разум прорабатывал план мести. Я унеслась в своих
фантазиях в мир, где все существовало по моим законам. В мир, в котором Майя
была узницей и получала в наказание муки и боль.
Я тупо смотрела телевизор, мелькали каналы, а поживиться молодому,
развивающемуся уму было нечем. Скука и злоба разъедали меня. Пар скандала
обжигал мои мысли, и я по-прежнему жаждала крови. Входная дверь хлопнула,
возвещая о том, что отец семейства вернулся с работы.
- Как ты, дочь? - услышала я хриплый голос папы.
Он спросил формально, не дожидаясь моего ответа, семейная вежливость -
назову это так. В наших отношениях появился холодок после возвращения
матери. Я понимала, что Иван Павлович просто смирился с тем, что заблудшая
овца по имени Майя вернулась восвояси. И мы продолжали существовать втроем
под табличкой "ПСЕВДОСЕМЬЯ".
На звук мужского голоса из своего улья прилетела пчелка.
- Ты пришел? - прозвенел ледяной голос Майи.
Она стояла как памятник Снежной королеве и ждала от папы ответа.
- Странный вопрос... Ну да, пришел... А меня не ждали в этом доме? -
растерялся отец.
Я почувствовала запах надвигающейся скандальной бури, разряды
негодования трещали в воздухе. Но на мое удивление мать сдержала ярость.
Думаю, это связано с тем, что на следующий день папа должен был получить
зарплату в институте. Мамаша сквозь зубы сказала низким голосом:
- Суп в холодильнике.
- Вчерашний? - безнадежно спросил папа, уставившись куда-то в пустоту.
Он тоже не любил помои, приготовленные нашим истеричным поваром. Мать
несколько секунд боролась с собой, но усилием воли сдержала поток бранной
бессвязной речи и, фыркнув, ушла в свою комнату.
- А колбасы нет, - вздохнула я в ответ урчащему от голода животу.
Папа хитро улыбнулся и скрылся в коридоре. Через мгновение в ее руках
покачивалась авоська с колбасой.
- Есть колбаса, я купил, - сказал он весело. - Не помирать же нам с
дочкой от голода, в конце концов!
- Папа, ты - волшебник! Ну, слава Богу! Хоть пожрем нормально.
Мы с папой направились на кухню. Чайник засвистел, возвестив, что вода
вскипела. Я торжественно достала из холодильника малиновое варенье,
купленное у задорной бабушки-соседки, которая снабжала нас заготовками за
сущие копейки, налила по огромной кружке черного чая, заправив его дольками
лимона.
Мы приступили к трапезе. Папа радостно причмокивал от удовольствия,
щеки его раскраснелись.
- Вот что бутерброды с колбасой животворящие делают! - отшутилась я,
разглядывая папино светящееся лицо.
Иван Павлович рассмеялся. Мы долго швыркали чаем и наслаждались
обществом друг друга, как в старые добрые времена. Болтали, рассказывали
анекдоты... Допив чай, папа тяжело вздохнул и резко снял маску счастливого
человека. Он смотрел очень серьезно. Это был недобрый знак.
- Дочь, мне сегодня звонили из школы, - произнес он и уставился на
меня, ожидая реакции.