"Альберт Зеличенок. Трудно быть Левой" - читать интересную книгу автора

Когда Куперовский вернулся в Иерусалим, он понял, что к его встрече
народ приготовился. Всюду были расклеены карикатуры на пророка, в двух
местах догорали его чучела, а на центральной площади небольшая бригада
вкапывала в землю внушительных размеров древо. Говорили, что через десять
дней в Израиле будет большой праздник - Председатель Синедриона принародно
начнет решающую фазу своего эксперимента. Ожидалось присутствие Ирода,
иностранных послов, приезд делегаций из других городов Царства. Детские
хоры разучивали веселые песенки про пророка с припевом: "Распни его!
Распни его!" Общество Друзей Иеговы распространяло брошюры с картинками,
где языком, доступным даже олигофрену (и только ему), населению объясняли
суть происходящего. Брошюры брали охотно - они хорошо шли и на пипифакс, и
на растопку. Хасиды готовили к торжественному дню многофигурную композицию
- что-то про первое грехопадение, но без участия женщин. Мрачные фарисеи
раздавали написанные от руки листовки с крупным заголовком: "Мы же
предупреждали!" - где говорилось о том, что они предупреждали, хотя
оставалось неясным, о чем же они, собственно говоря, предупреждали.
Верховный Синедрион заседал непрерывно, хотя и довольно сумбурно. Газеты,
ссылаясь на неназванных информаторов, сообщали, что разрабатываются,
во-первых, типовой сценарий распятия и, во-вторых, текст присяги будущих
Мессий, которую они должны будут произносить во время инаугурации. Чемпион
Израиля по метанию пращи посвятил грядущему распятию свой новый рекорд, а
жнецы, металлурги и резники крайней плоти - будущие урожай, выплавку и
настриг, соответственно. Пенсионеры писали в газеты письма, где дружно
поддерживали решения царя и Синедриона и выражали готовность лично принять
участие в церемонии, если только власти сочтут возможным дополнить
экстраординарное распятие традиционным побиванием камнями. Одновременно в
посланиях содержались обещания признать пророка Мессией посмертно и
воздать ему соответствующие почести, если он все-таки, паче чаяния,
воскреснет. Старики любят подстраховаться.
Лева смотрел в будущее с оптимизмом. Он верил в свою звезду и
надеялся, что, раз все разворачивается именно таким образом, его уже скоро
заберут отсюда. Честно говоря, в Великом Израиле ему уже порядком надоело.
Он находил, что еврей в качестве агрессора выглядит глупо и смешно, и
ничем хорошим это кончиться не может.
Его поселили на прежнем месте, у Бар-Раббана. Каждое утро мальчишки
втыкали под его окном палку и метали в нее камни - тренировались.
Получалось неплохо, чувствовалась школа. Между тем, день казни
приближался. Бар-Раббан приводил откуда-то группы неизвестных людей,
которым за умеренную плату позволял в щелочку взглянуть на лжепророка. При
этом кормили Куперовского за казенный счет и платили за его проживание,
так что выгода получалась двойная или даже тройная - учитывая объедки и
остатки. Наконец, к огорчению Бар-Раббана, наступило утро, когда за
Куперовским пришли. Бар-Раббан тепло простился с постояльцем, пообещал
явиться на его специфический триумф и показал заранее приготовленный,
отмытый и завернутый в фольгу булыжник.
- Для тебя, - сказал он. - Купил на рынке. Видишь, какой красивый?
Продавец говорит, Синедрион все-таки разрешил побивание. Вдруг ты не
Мессия? Если ты действительно Мессия, то тебе это не повредит, а если не