"Альберт Зеличенок. Трудно быть Левой" - читать интересную книгу автора

потрясать мечами и кричать про освобождение Гроба Господня, хотя каждый,
кто хоть немного разбирается в климатических условиях Иудеи и тамошних
обрядах захоронения, понял бы, что какой уж там гроб и какие останки...
На востоке еще со времен Самсона никак не могли успокоиться
филистимляне. У их претензий никакой идейной подкладки не было, они просто
и бесхитростно рвались в бой за новыми землями, деньгами, вещами и
женщинами.
Израиль воевал и с теми, и с другими и - естественно - ждал
Помазанника, готовый узнать Его с первого взгляда, что-бы - в отличие от
прошлых раз - не ошибиться, и горе самозванцу - побивание камнями никто не
отменял. Куперовский прекрасно понимал ситуацию и изо всех сил пытался
объяснить, что он - вовсе не Мессия, даже не претендует и не считает себя
достойным. Ему не верили, тщательно записывали речи для будущих священных
книг, исправно исцелялись, едва дотронувшись до его джинсов, молили о
пророчествах, которых сами же потом пугались и по-детски обижались, и
просили чудес, чудес и еще раз чудес. Впрочем, и Куперовский был
настойчив, и в конце концов, чтобы разобраться с этим вопросом
окончательно, был созван Верховный Синедрион. Обсуждение было длительным,
монотонным и тягучим, как жвачка. Выступающие цитировали Пятикнижие и
пророков (причем на не понятном Леве иврите), воздевали в отчаянии руки,
неоднократно, прервав речь, шепотом молились, пытались давить на чувство
долга, совесть и патриотизм Левы, взывать к его честолюбию, намекали на
напряженную международную обстановку, на неизбежный скандал. Куперовский
был тверд, как краеугольный камень, и так же непоколебим. Когда же подряд
три оратора неизвестно почему назвали его Эммануилом - а он терпеть не мог
этого имени - Левушка взорвался и наговорил всем присутствующим массу
неприятных вещей, к тому же заявив, что если бы он был Помазанником, то
лично изгнал бы из храма и их, и их родственников, и потомков до двадцать
седьмого колена. Почему именно до двадцать седьмого, он затруднялся
объяснить, но в продолжение спича несколько раз возвращался к этому числу
и очень на нем настаивал. Члены Синедриона были уязвлены в своих лучших
чувствах, и, таким образом, Левина речь решила дело. Встал самый
седовласый, пейсатый, носатый и почтенный из всех и, важно поглаживая
бороду двумя руками (жест весьма величественный; чувствовалось, что он
часами репетировал его дома перед зеркалом), провозгласил:
- Коллеги! Мы собрались на это заседание, чтобы в обстановке
свободной научной дискуссии выяснить сущность и природу, так сказать,
присутствующего здесь Льва. Льва, так сказать, и льва. Я бы еще сказал -
аппетиты Льва. Хе-хе-хе, хи-хи-хи. Но вернемся к сути обсуждаемой
проблемы. В чем же она состоит? В том, так сказать, Помазанник он или не
Помазанник. Вопрос не так прост, как может показаться наиболее
нетерпеливым из нас. Если он Помазанник, то следует его обрести, вознести
и, так сказать, правильно преподнести. Однако совершить оное без согласия
субъекта достаточно трудно и не вполне разумно. С другой стороны, вспомним
небезызвестный случай Безумного Пророка. Тогда некоторые горячие головы
тоже поторопились, так сказать, поднять его на щит, взбаламутили, так
сказать, сограждан и в результате пришлось привлечь римский меч и -
прости, Господи! - крест. Если бы в дальнейшем вышеупомянутые беспорядки
не привели к росту, так сказать, национального самосознания, единению, так
сказать, народа и, в конечном счете, к преобразованию Израильского царства