"Роджер Желязны, Томас Т.Томас. Вспышка" - читать интересную книгу автора

Единственно, что если Аменхотеп заблуждается, то Осирис пожрет его с
кровожадной улыбкой и, возможно, не станет даже дожидаться, пока фараон
умрет и предстанет перед его судилищем. А раз так, то благоразумный
человек, сколь бы ни был он уверен в новооткрытой мудрости, не посчитает
излишним принять меры предосторожности, дабы оградить себя от злых козней.
Любой крестьянин на его полях может замазать грязью табличку на
двери, представиться жрецам под иным именем и отправиться в другой город,
затерявшись в людской толпе. Взяв другое имя, такой человек избегнет гнева
нерукотворных богов.
Но имя фараона красуется везде. Знак Аменхотепа-отца, а ныне
Аменхотепа-сына выгравирован на стенах всех храмов и выбит на каждой
стелле у перекрестка, на всяком рынке.
Что остается делать фараону?
Изменить имя. Он должен принять новое имя, соответствующее его новой
вере, приносящее удачу и покровительство со стороны бога. Он назовет себя
"Угодный Атону" и сим снискает покровительство и помощь верховного
владыки. А чтобы довершить преображение, фараон повелит вычеркнуть старое
имя и написать новое на каждом свитке папируса, на каждом камне и стелле.
Тогда старые боги, несотворимые, будут повсюду искать Аменхотепа и никогда
не смогут его найти.
Безусловно, такие изменения повлекут громадную работу по
переписыванию и переделкам. Но разве нет у фараона рабов в подчинении?
Разве не будут жители Хема поражены дерзкой грандиозностью усилий?
Безусловно, придется менять и символы на стенах храмов, слегка их
подпортив повторным гравированием. Но разве фараон не владеет руками
каменщиков? Им просто придется выбить надпись на камне немного в глубине,
тогда новое имя "Эхнатон" отбросит длинную тень, благословение, которое
Атон дал фараону.
Да будет так.

Персидская империя
Империя Афин
Империя Карфагена
Римская империя


РИМ, 477 Г. Н.Э.

Родерик застал Беовина, когда тот крушил нос статуе.
- Пошли, там еще осталось золото, - позвал Родерик друга. - К тому же
Аларих нашел храм, который хочет снести, и нам понадобятся твои сильные
руки.
Беовин поднял глаза:
- Сейчас. Хочу закончить.
Он установил бюст слегка под углом, так, чтобы линия шеи и
вертикальная грань камня составляли одну прямую. Беовин скептически
измерил угол.
- Все должно быть точно, - заметил он, приподняв боевой топор и
выставив вперед лезвие. Если бы самому Родерику понадобилось расколоть
статую, он ударил бы с размаху, не утруждая себя стаскиванием статуи с